Род Стюарт выступил в Москве
Старый мальчик в красном камзоле и лосинах с лампасами выбегает на сцену, совершая руками неопределенно-игривые эволюции пониже живота. Аккорд, еще аккорд. Седовласый джентльмен, по виду банковский менеджер, не в силах сдержать порыва — перепрыгивает барьерчик и оказывается на танцполу. Эх, плясы-переплясы заморские-английские! Помните, гг. семидесятники? Первые джинсы. Торопливые поцелуи в совмещенном санузле. А слово "сейшн"? А Maggie May? По движениям оплывающих бедер вижу, что помните! And nobody stop us now. Еще бы: В Кремле пел Род Стюарт!
На первый взгляд менее подходящего, чем КДС, места для концерта удальца Рода, а равно и другого любого удальца той породы, не найти. Дика акустика и атмосфера. Пройдя сквозь металлоискатели в Кутафьей башне, понимаешь: с тех незапамятных времен, когда тебя еще пионером водили сюда к сокровищам Оружейной палаты, ничего не изменилось. Залиты мертвым светом сырые булыжные плоскости. В соседней арке — упакованный в бесформенную шинель красноармеец. Того гляди, вывернет из подъезда, выкликнет во тьму картаво и горячо — он, Ильич — и схватит бревно и побежит на свой вечный субботник. Или, протянув руку, выбьет об голову случайного прохожего трубчонку Иосиф Виссарионович. Поведет бровью Ильич #2. Словом, кремлевская мистика.
Она оказывается, на деле, весьма кстати. Бодрый, подвижный, хотя и с животиком, Род концерт отработал честно: крутил над головой микрофонной штангой, швырял ее к колосникам, бегал по сцене и выбивал в зал мячи с собственным автографом. Выбивал красиво, но до балкона не добил-таки. В скобках: нога маэстро верна, стюартовцы накануне уделали сборную звезд российской эстрады — 4:3.
Нога верна и в переносном смысле: из наших звезд с кем сравнить Рода по кинетической энергии? Разве что с Леонтьевым. Но разница в том, что Род делает все без чудовищной леонтьевской натуги.
И класс другой. Стюарт, спевший некое подобие пластинки Greatest Hits, ничего почти за тридцать лет карьеры не потерял. Тот же надтреснутый голос. Та же диковатая манера. Экстаз превратился в прием? Может быть, но выглядеть от того хуже не стал. Вся стюартова клоунада сделана без обмана — ему и самому нравится бегать по сцене, высоко подбрасывая колени и вращать над пергидрольно-перистой причесочкой розовую стойку микрофона. Так что на вопрос — где те баснословные года? — ответ следует простой: да вот они.
И потому-то место выбрано дивное: там, где восседал хмурый Суслов, где жили "от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича" и было "надо что-то делать с Пельше" — словом, в цитадели, в месте символическом спел гражданин тоже вполне символический.
В восприятии московского школьника и/или студента семидесятых Стюарт был фигурой переходной: с него примерно начиная картинка единой и прекрасной рок-музыки (существовавшая, конечно, только в мозгах прогрессивной советской молодежи) начала дробиться на всякие специализированные составляющие. Экстремальные, "хиппозные", контркультурные вещи стали существовать сами по себе, маргинально, а все многообразие коммерческой музыки — наплывало на нас, как огромное звуковое облако. Попса, как выяснилось, необязательно должна быть подзаборной либо партийно-правительственной. Если угодно, Род Стюарт — это был выход из тупика нонконформизма в некоторую взрослость: одним Black Sabbath не проживешь, иногда надо и что-то поспокойнее. Ну хоть этого шотландца.
В общем: "Жил-был я, вспомнилось, что жил". Малость заскучав посреди концерта (песенки-то наизусть известные), я обернулся, оглядывая публику. Через пару рядов, у прохода, сидел напряженно, без улыбки вглядываясь в сцену, никто иной, как Геннадий Зюганов. Что хотел услышать вождь коммунистов в звуках "Do you think I`m sexy"? Приятно было бы думать, что он решил увидеть и изучить, как зарождались корни нынешнего растления. Но скорей всего, все проще: депутат пришел, чтоб услышать легендарные вещи да вспомнить молодость. Не ту подернутую пеплом карикатуру, что положена ему по роли — общаги, военку, политэк. А какие-то первые движения души, которые в семидесятые годы происходили, в частности, под Рода Стюарта. Оно и понятно: давно замечено, что у коммунистов все, как у всех, только гораздо человечней.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ