Политолог, член «Единой России» ОЛЬГА КРЫШТАНОВСКАЯ заявила корреспонденту “Ъ” ИРИНЕ НАГОРНЫХ, что Владимир Путин станет идеологически иным, а на дестабилизацию даст жесткий ответ.
— Увидим ли мы нового Путина, когда он будет избран?
— Политическая система разбалансирована, высока угроза «оранжевой революции». Любой человек, который придет в Кремль, встанет перед задачей: надо наводить порядок. Путин должен решить, какой стиль правления он избирает — hard или soft.
— От чего будет зависеть решение?
— От объективных условий. Чем более серьезная дестабилизация будет в обществе, тем вероятнее будет жесткий ответ. К тому же Путину предстоит собственный ребрендинг: Путин3.0. будет идеологически иным. Я считаю, что идеология российского консерватизма ЕР должна быть заменена на идеологию нового консерватизма. А неоконы во многих странах мира показывали способность действовать жестко. Политика Чейни в Америке, например. Посмотрите, какая жесткая критика тех, кто мешает демократии. Надо решительно снимать все административные барьеры, давать развиваться бизнесу.
— То есть жестко придерживаться либеральных правил?
— В экономике — да, но в политике не думаю, что это будет либерализм западного типа. Во внутренней политике страны может быть достаточно консервативная политика. Во внешней политике — преследование национальных интересов. Коридор, в котором президент может что-то решать, стал очень узок. Мы больше не шарахаемся от социализма к капитализму. Мы ищем нюансы.
— Коридор сузился, а инструментарий для достижения целей?
— Инструментов много. А вот социальная база не изменилась: те слои, которые поддерживали Путина, остались с ним. Я не вижу, чтобы его база поддержки принципиально изменилась. Как были проблемы с интеллектуальным классом, так они и есть. И именно это накалило ситуацию до предела.
— А какие признаки перемен в Путине вы видите уже сейчас?
— Он получил большой опыт, работая премьер-министром. В этом плане он стал мудрее. Он лучше понимает реальную экономику, понимает, что происходит с денежными потоками, с человеческими ресурсами, с недрами. Я бы сказала, что он стал гибче. Посмотрите, как в ответ на протестное движение были открыты клапаны. Как быстро это было сделано! Авторитарный режим реагирует не так. Он подавляет. Такая гибкость присуща как раз демократическим системам.
— Может быть, эта гибкость — тактический ход перед президентскими выборами?
— Нет, это не тактический, это стратегический ход. Это не оттепель, а глобальное потепление. Меняется политическое законодательство. Последствия будут на годы. Появится куча разных партий. Будут избраны новые губернаторы. Все серьезно.
— А как жесткость может еще проявиться кроме критики?
— Ну, например, ситуация с фальсификациями выборов. Много обвинений. Жесткая позиция была бы такая: если факты подтверждаются — строго и публично наказывать виновных. Если не подтверждаются — наказывать лжецов, возбуждая дела об оскорблении чести и достоинства партии, главы государства, должностных лиц.
— Для такого поведения нужна широкая социальная база?
— Да. Путин выстроил всю систему на общественном договоре прежде всего с элитами. Он является лидером политического класса. Медведев таким лидером не стал. Он сделал несколько шагов против бюрократии: омолаживал элиту, средний возраст которой 54 года. Понизил возраст выхода в отставку с госслужбы до 60 лет. Но и Путину для развития страны придется перестроить отношения с элитами. Это будет болезненным.
— Насколько Путин сможет позволить себе обострить эти отношения?
— Он осторожный человек и четко представляет, кого берет в союзники, а кого — нет.
— Как изменятся лица в ближайшем окружении Путина?
— Он не склонен к резким заменам. Это не его стиль. Я не думаю, что вся его команда поголовно уйдет в отставку. Будет, конечно, ротация, но не тотальная.
— Есть ли соблазн в интересах Путина столкнуть лбами тех, кто пришел на Болотную, условно говоря, с рабочими вагонного завода?
— Сила действия равна силе противодействия. Это закон. Пока власть отвечает мягко, делая компромиссные шаги. Хотели выбирать губернаторов — нате вам. Хотите больше партий — пожалуйста. Но внутренне власть напряжена и перегруппировывается. В обществе тоже идет перегруппировка: чем больше в сетях и на площадях оскорбляют и унижают Путина, тем больше среди его тихих сторонников зреет возмущение. Болотная разбудила Поклонную. Мирные сторонники Путина могут и перестать быть мирными. Они могут встать на защиту того человека, за которого они голосовали. Это может привести к тому, что они тоже пойдут на улицу. Не за 300 рублей, а спасать страну от революции.
— Где эта граница, до которой власти перегруппируются и нанесут удар?
— Я не говорю об ударе. Но другой период наступит 5 марта, после президентских выборов. С 5 марта по 5 мая, до инаугурации, Медведев еще будет обладать всеми президентскими полномочиями, но будет и избранный президент. Это уже не тандем. Есть ситуация фрагментации элиты. Если она расколется, это может быть опасно. Поскольку каждый представитель элиты обладает ресурсами, это не простые люди, которые все, что могут сделать,— выйти на улицу.
— А в качестве гарантий что может Путин использовать в этот период?
— Компромисс и диалог. Но если борьба обострится, то могут рухнуть прежние договоренности. Уже слышны разговоры, что посты президента и премьера будут объединены, как это было при Ельцине. Это будет совершенно другая ситуация.