в "телегу и лошадь" в госэнергетике изучает корреспондент отдела бизнеса Владимир Дзагуто
Вчера Холдинг МРСК наконец-то передал в управление "ЭРДФ Восток" (дочерняя компания французской ErDF) Томскую распредсетевую компанию. Французы получат распредсети Томской области на восемь с половиной лет. Это первый опыт привлечения иностранцев в российские сети, правда, пока лишь в качестве управленцев.
Будут ли передавать зарубежным и просто частным инвесторам остальные МРСК и когда следует это делать, в правительстве и холдинге пока до конца не определились. Так, первый вице-премьер Игорь Шувалов в августе 2011 года предлагал включить в план приватизации до 2017 года продажу всех 11 МРСК. Но сам Холдинг МРСК закладывал в свою стратегию сначала передачу в управление одной-двух компаний, а затем постепенную их продажу. Не исключалась ситуация, что холдинг не будет полностью выходить из сетевых активов и, наоборот, приобретет сети за рубежом. К более осторожному подходу к приватизации госкомпаний склонялись и в Минэнерго.
Одним из главных расхождений между сторонниками и противниками ускоренной приватизации госкомпаний (и в том числе распредсетей) был вопрос о "телеге и лошади" — то есть о капитализации и приватизации. Обе стороны считают, что ставить телегу впереди лошади неразумно, но по-разному определяют, что есть что. Вот, скажем, Игорь Шувалов явно полагал, что телегой является капитализация, заявляя, что основной целью приватизации является повышение эффективности управления и рост капитализации. Глава Холдинга МРСК Николай Швец, напротив, считал лошадью капитализацию компании. "На сегодняшний день она оценивается в 143-145 млрд руб.,— говорил он в интервью "Ъ" в прошлом году.— А потенциальный рост капитализации, по мнению экспертов, составляет 450 млрд руб. Поэтому сейчас расставаться с активами пока еще нецелесообразно".
Понятно, что такой спор может длиться бесконечно. В феврале нечто вроде соломонова решения попыталась предложить глава Минэкономики Эльвира Набиуллина. Сначала она заявила, что нужно готовить компании к приватизации, вести их оценку и так далее. "По каждой компании должно быть отдельное решение, которое зафиксирует дату продажи",— подчеркнула министр. Но тут же госпожа Набиуллина элегантно ввела поправку, разом поменяв местами тягловое животное с колесным транспортным средством: "Мы не предлагаем продавать на нижней точке рынка".
Позицию Минэкономики можно считать компромиссом в пользу сторонников приватизации: ведь после предпродажной подготовки выставить госдолю на торги уже менее сложно. Но если принять такую логику, то менеджмент госкомпании получает что-то вроде "антиКПЭ" — отрицательного стимула. Даже если, например, привязать бонусы руководителей к росту капитализации, исполнительный аппарат будет каждую минуту помнить, что грядущая приватизация может привести к смене топ-менеджеров. В такой ситуации сложно будет упрекать руководство в том, что оно, например, не слишком стремится вывести компании с той самой "нижней точки рынка".