Премьера фильма Натальи Пьянковой
В Центральном Доме кинематографистов состоялась премьера фильма "Странное время". Вторая режиссерская работа Натальи Пьянковой подтверждает, что полоса "странного кино", которое иногда называют параллельным, иногда тусовочным, а иногда малобюджетным, не только не завершилась, но по-настоящему только начинается.
Трехлетней давности дебют Натальи Пьянковой — фильм "С Новым годом, Москва", выросший из студенческой работы,— был сотворен в почти семейном предприятии с участием режиссера, ее мужа-актера, их ближайших друзей и однокашников, которые сами писали сценарий, сами играли и получали от всего этого процесса нескрываемое хулиганское удовольствие. Сценаристка Юлия Дамскер, например, в течение всего фильма лежала под одеялом в углу комнаты, чтобы потом в одном-единственном кадре голой продефилировать к двери.
Действие той картины было замкнуто в комнате, сильно напоминавшей общежитскую, а "душные" отношения между персонажами были либо сымпровизированы, либо явно списаны с реальных. Это придало картине некоторую жизненность, особенно в том, что касается деталей. Однако "черная вгиковская богема" заметно облагородила себя в зеркале экрана, и если отвлечься от то и дело пересыпавших диалоги слэнговых словечек, история была вполне интеллигентской и даже элегической. Любовный треугольник, с оттенком перверсии: еврейские брат и сестра, одинокие и утонченные, влюблены оба в одного и того же смачного лубочного вьюношу.
Пьянкова дебютировала немножко как "анфан террибль", но в целом как образцовая ученица вгиковского курса Сергея Соловьева. И, более широко, как последовательница его курса на прививку к классическому древу китчевых побегов молодежной контркультуры. Правда, она подходила к этому биологическому эксперименту с обратной стороны, и чтобы держать хрупкий баланс, все полулирические-полупохабные сцены снимались в соловьевско-лебешевской манере, то есть в пастельной гамме и через занавеску. Не удивительно, что фильм имел и критический, и фестивальный успех, хотя вряд ли дошел до более широкого зрителя вне рубрик-резерваций типа "Странное кино" и "Кино не для всех".
Наталья Пьянкова на волне вспыхнувших надежд задумала уже не "странное", а "нормальное" кино: дорогущую "индийскую" мелодраму про кровь-любовь, с массовками, тучей персонажей и перекрещивающихся сюжетных линий. Увы, сей воз и ныне там. В новой ленте с симптоматичным названием "Странное время" запечатлелись осколки намерений по конструированию современного эпоса, к которому режиссер явно тяготеет.
Недаром за основу всей конструкции взят "Декамерон": герои фильма, собравшись на крыше одного московского дома, пересказывают друг другу свои любовные похождения. А в финале пьянковских "трех историй" возникает четвертая, действие которой происходит в яблоневом раю, что дает возможность создателям фильма не только продемонстрировать во всей красе свои мужские и женские достоинства, но и достаточно изящно закруглить сказ.
Намек на Киру Муратову (которая, будучи в Сочи, посмотрела и похвалила "Странное время") не случаен. Не только потому, что экономия средств диктует тот же съемочный метод: снимать по кускам, то есть по новеллам. Соловьев Соловьевым, но ориентируется Пьянкова — если она вообще на кого-то ориентируется — скорее на позднюю "макаберную" Муратову. И немного на Педро Альмодовара. Не иначе последнему посвящена песня, исполненная в ресторане Вадимом Пьянковым. Да и многие детали в картине отсылают к ядовитому и аляповатому испанскому провокатору, только в данном случае — к его ранним картинам, тоже страдавшим пороками малобюджетности.
И эти пороки — у Пьянковой, не у Альмодовара, который их успешно преодолел,— удручают куда больше, нежели выставленные на показ пороки персонажей. Неряшлив звук, а степень китчевости изображения невозможно оценить, ибо непонятно, что сделано сознательно, а что — в силу спешки и безденежья. Крайне неровен уровень актерских работ, среди которых настоящим бриллиантом смотрится последняя роль Елены Майоровой. А рядом — любительские скетчи в духе студенческого капустника.
Все это, конечно, не имеет почти никакого значения, если остановиться на точке зрения, что перед нами странное, или тусовочное, или параллельное кино, перед которым не стоит задача, чтобы зрители его смотрели. Но смотря его, убеждаешься, что Пьянкова устала хулиганить и вполне созрела для того, чтобы делать большое, не побоимся громкого слова, народное кино. Необходимый для этого диковатый темперамент у нее есть, и он сродни пырьевскому, а вовсе не нашей худосочной "новой волне". Пьянковой тесно как в рамках интеллигентских бдений, так и натужных экспериментов.
Пока же приходится кроить "малобюджетку" на сто тысяч. И на том спасибо спонсорам молодежного проекта. Только дождемся ли мы момента, когда кино перестанет двигаться параллельно интересам публики и хоть в какой-то точке пересечется с ними?
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ