О владельце счета Эдуарде Коби "Коммерсанта-Daily" писал 9 октября. С правнуком Эдуарда Коби Владимиром Г. встретился корреспондент "Коммерсанта-Daily" Алексей Ъ-Алексеев.
Безответная любовь к советской власти
С Владимиром Г.(он просил не называть его настоящего имени) и его родственниками я разговаривал в той самой квартире, в которой в 1938 году был арестован "англо-германский шпион" Эдуард Коби, гражданин Швейцарии, живший в СССР. Мне показывали семейный альбом, первые фотографии в котором относятся к самому началу XX века. Молодой швейцарский коммивояжер Эдуард Коби на террасе кафе в Берне. До поездки в Россию остался один год. Ростовчанка Елена, его будущая жена, со своим отцом. Елена вышла замуж за Эдуарда вскоре после его приезда в Россию в 1902 году. К свадьбе отец невесты подарил новобрачным дом. Дом был продан в 1910 году, а полученные деньги положены на хранение в стране самых надежных в мире банков, на родине Эдуарда.
Друзья и знакомые. Поездки на юг. Прогулки на вошедших в начале века в моду велосипедах. 1915 год. Война. Елена Коби в военном госпитале, в костюме сестры милосердия. Это последний снимок из безоблачной дореволюционной жизни.
У Эдуарда Коби было две родины — Швейцария и Россия (позднее ставшая СССР). У него было двое детей — Елизавета и Владимир. Именно эти обстоятельства и определили дальнейшую судьбу семьи.
Коби нравилась советская власть и жизнь в СССР. Прекрасный экономист, он сумел получить высокий пост — представитель Главсельсоюза на Северном Кавказе. Ему дали хорошую квартиру в престижном доме. У него были деньги. В 1935 году вместе с женой и детьми он съездил к родным в Берн. Они гуляли по швейцарской столице и Елена фотографировалась с живым гербом этого города — бурым медведем. В беседах со швейцарцами он объяснялся в любви к СССР. Увы, любовь эта не была взаимной.
В 1937 году семье Коби предложили уехать в Швейцарию. Все члены семьи отказались. Ростовчанка Елена говорила, что она русская и хочет жить в родном городе. Дочь Елизавета только что вышла замуж за работника прокуратуры Бориса Г. и ждала от него ребенка (их наследник был назван в честь своего деда). Мысль об эмиграции для молодой семьи была просто дикой. Бросать мужа и уезжать беременной в Швейцарию? Убеждать работника прокуратуры стать эмигрантом? Напомню еще раз, что это был тот самый 1937 год.
Тогда семье Коби был предложен другой вариант. Эдуард и сын Владимир уезжают, жена и дочь остаются в Советском Союзе. Эдуард Коби не хотел расставаться с семьей и обратился с просьбой о переходе в советское гражданство к М. И. Калинину. Ему обещали предоставить гражданство, но "серпасто-молоткастого" паспорта он так никогда и не получил. А сыну Коби было заявлено совершенно безапелляционно: "Ты уедешь в любом случае". И он уехал.
А за главу семьи выбор сделали совсем другие люди. Вместо Ростова или Берна он попал в Коми АССР. Пять лет ссылки за шпионаж. Вполне возможно, что мягкого по тем страшным временам приговора сумел добиться зять-прокурор. Возможно, именно ему удалось отстоять квартиру. Во всяком случае, больше органы госбезопасности не трогали семью "шпиона". А сам Эдуард Коби писал жене из ссылки необычные письма. Возможно, он передавал их через вольнонаемных и они избежали лагерной цензуры. Он писал, что живет вполне нормально, и даже предлагал Елене приехать к нему в Коми. Елена тоже писала мужу, но ее письма возвращались назад. Сначала без объяснений. А потом пришло письмо с пометкой — "адресат умер". Лагерная переписка, конечно, не сохранилась. Такие документы в сталинские времена было принято сжигать.
Затем была война, эвакуация в Ташкент и послевоенное возвращение все в ту же квартиру. А потом была "оттепель" и реабилитация. И в "оттепель" поверили не только в СССР.
Швейцарская линия
В конце 1964 года Елене Коби пришло письмо от сына. Не допущенный к построению социализма на одной шестой части суши Владимир Коби писал из Берна. Раньше он этого не делал по вполне объяснимой причине — чтобы мать и сестра не разделили судьбу отца.
Судя по письмам Владимира Коби, жизнь в капиталистической Швейцарии была вовсе не такой мрачной, какой ее рисовали советские газеты и телевидение. Он стал инженером и, мягко говоря, не умирал с голоду. Кроме квартиры в Берне, у него была "дача" в горах. Что такое швейцарское шале в горах и сколько это стоит, читателям нашей газеты, наверное, объяснять не надо. Владимир присылал пачки фотографий. Жена, двое детей, он сам — за рулем новенького "Форда" с поблескивающими на запястье роскошными золотыми часами местного (швейцарского) производства. Его дети в конце письма делали коротенькие приписки на немецком или французском (бабушка прекрасно знала два этих языка, а также английский). Владимир Коби убеждал мать, что его тезку и внучатого племянника Владимира Г. надо обязательно отдать в немецкую спецшколу.
Уезжая в очередной отпуск, скромный швейцарский инженер посылал маме в Ростов-на-Дону открытки с видами Франции, Испании, Италии (то есть тех мест, где он был).
И еще, как хороший сын, он помогал маме материально. Ежемесячно через посольство Швейцарии шли денежные переводы. Присланные деньги, естественно, конвертировались в рубли по грабительскому курсу Центрального банка СССР. Но даже после "конвертации" получались весьма неплохие суммы. Особенно если учитывать, что Елена Коби всю жизнь была домохозяйкой и не получала пенсии. Приходили и посылки. Владимиру Г. больше всего запомнился прекрасный швейцарский шоколад в сверкающих упаковках. Такого в нашей стране тогда почти никто не видел.
Через несколько лет состоялась историческая встреча. Дизайнер Рихард Коби, сын Владимира Коби, приехал в Москву на какую-то промышленную выставку. Приехала в Москву и Елена Коби — чтобы увидеть внука.
В середине семидесятых годов переписка прервалась. Почему — неизвестно. И постепенно в ростовской части семьи Коби о Швейцарии забыли. До самого последнего времени.
"В Швейцарии я никогда не был и ни о каком банковском счете, разумеется, не знал"
Эдуард Коби закончил свою жизнь в ссылке в 1941 году. Его жена умерла в 1979 году. Двумя годами позже умер его внук Эдуард, названный так в честь деда. Еще через пять лет скончалась дочь — Елизавета Коби. Единственным прямым наследником, живущим в России, является Владимир Г.
Что касается швейцарской линии, то Владимир Коби (сын), возможно, умер в середине семидесятых годов. Судьба его детей Рихарда и Даниэля точно неизвестна.
Владимиру Г. — 36 лет. Он окончил вуз, долгое время работал по специальности. По иронии судьбы, он выбрал точно ту же профессию, что и его двоюродный дед в Швейцарии. Сейчас Владимир Г. работает в службе безопасности одной из коммерческих фирм Ростова-на-Дону. О банковском счете своего прадеда Владимир Г. узнал от меня. И сначала, как любой нормальный человек, воспринял это как розыгрыш. Поверил лишь после того, как с большим трудом отыскал номер "Коммерсанта-Daily" со статьей об Эдуарде Коби, а затем нашел "сайт" Ассоциации швейцарских банков в сети "Интернет".
Судя по всему, о деньгах в Швейцарии Эдуард Коби не сказал никому. Нет ничего подобного в материалах его уголовного дела. Никогда об этом не говорили в семье. Судя по всему, ничего не знал о банковском счете отца и Владимир Коби. Иначе как объяснить тот факт, что счет Эдуарда Коби попал в разряд "спящих" (то есть по нему не проводилось ни одной операции как минимум с 1945 года, а фактически с более раннего времени)? Ведь живущему в Швейцарии Владимиру ничего не стоило воспользоваться счетом в швейцарском же банке.
Неизвестно и то, какая сумма находится на счету. Существует вероятность того, что на нем лежит один швейцарский франк, а все остальное Эдуард Коби потратил во время поездки в Берн в 1935 году. Все это будет известно лишь после признания Владимира Г. законным наследником. А в том, что он будет признан, особых сомнений нет. К счастью, у него сохранились все документы, доказывающие, что он правнук Эдуарда Коби. Нет лишь свидетельства о смерти самого Эдуарда Коби, сгинувшего в ссылке. Но есть надежда, что швейцарских банкиров убедит элементарная логика. Сложно поверить в то, что Эдуард Коби здравствует до сих пор, благополучно пережив тюрьму и ссылку и дожив до 120-летнего возраста!
Учитывая всю сложность ситуации с правами на "спящие счета" (прошедшие десятилетия, сложность в поиске документов), можно смело заявить, что если Владимир Г. не будет признан законным наследником, то вряд ли кто вообще из 3500 жителей нашей планеты, претендующих на "спящие счета", имеет право быть признанным таким наследником.
Поэтому наша газета будет следить за этим делом до его завершения. Кроме того, мы по-прежнему намерены искать других людей, имеющих отношение к "спящим счетам".