Выйти замуж за англичанина и сбежать с ним в Испанию — этого мало. Нужно было все это описать. И вот вслед за "Английской свадьбой" появились "Испанские каникулы"*
Выйти замуж за англичанина и сбежать с ним в Испанию — этого мало. Нужно было все это описать. И вот вслед за "Английской свадьбой" ("Огонек" N 28 за 2009 год) появились "Испанские каникулы"*
* Книга Елены Давыдовой-Харвуд "Испанские каникулы" выходит в издательстве "КоЛибри" ("Азбука-Аттикус").
Мы с Джеймсом (это мой муж, если кто не знает) решили потихоньку перебираться жить на Коста-дель-Соль, Берег Солнца. Надоели нам эти бесконечные английские дожди и холодное лето. А в Испании у Джеймса есть дом, где почти всегда светло и радостно. Там из окошек в прозрачные дни видна Африка, и до моря топать семь минут. Джеймс сдал свою квартиру в Свонедже в аренду, продал корнуоллский дом, и мы отправились обживать новое место.
Вообще-то все это не так страшно, как кажется на первый взгляд: брат и сестра Джеймса осели в Испании уже давно. Брат оказался на Коста-дель-Соль по пьяни: лет 25 назад он приехал в городок Эстепона, изрядно наклюкался и — сам толком не помнит как — купил таунхаус за смешные деньги. Английские фунты тогда пересчитывались на песеты, евро не было и в помине, но если переводить все на современный лад, то заплатил он за дом с видом на море примерно 8 тысяч евро. А в Испанию он тогда же влюбился и, поразмышляв на досуге, взял да и переехал туда жить насовсем.
Потом на Коста-дель-Соль подтянулась сестра Джеймса. Они с мужем поселились в доме посреди зарослей чапараля, пристройку переделали в бар и назвали его романтично: Sol y Sierra — то есть "Солнце и горная цепь", хотя горная цепь и находится от них на приличном расстоянии и слово sierra по-испански имеет еще пару других значений. Думаю, правда, что ни она с мужем, ни прочие испанские англичане, ошивающиеся в этом баре, об этом до сих пор не подозревают.
***
Оказалось, что вокруг нашего дома за последнее время понастроили много жилья, рассчитанного на богатых иностранцев: мини-поселки с садами, бассейнами и дорогой ежемесячной платой за всю эту роскошь. Но грянул кризис, дома в них или заморозили, или заселили частично, и вокруг теперь странная картина: сады-призраки с бассейнами, полными воды,— и совсем без людей. И на многих домах висят объявления: "На продажу", "Сдается в аренду" или Piso piloto, что звучит смешно, если произносить на московский манер, а значит всего-то-навсего что-то вроде "показательной квартиры", то есть образца того, как будут выглядеть апартаменты в строящихся или недавно построенных домах.
При этом новое жилье попроще и подешевле — типа маленьких двухэтажных таунхаусов без особых наворотов и без вида на море — плотно заселено.
***
Сегодня днем начались мои курсы испанского в колледже иностранных языков Марбельи. Преподавательница оказалась родом из Севильи, умная и образованная, лет 40-45. Звали ее Мерседес, и одета она при этом была так: в штанах с мотней, свисающей до колен, и с кучей бижутерии огромного размера, но дизайнерского толка. Из языков, помимо испанского, она знала французский и почему-то греческий... Работа с нами, иностранцами всех возрастов и мастей, ей была явно не по вкусу, но делать ее Мерседес была вынуждена, похоже, из-за кризиса. При этом в Марбелье она снимала комнату, а каждые выходные моталась на автобусе домой, к мужу, в Севилью — и это как минимум часа три в одну сторону. Нас, учеников, она сразу стала называть "чикос" — ребята. А возраст ребят — от 18 до 74 лет...
***
Нравится мне все же здешний климат! Из-за него, кстати, европейские пенсионеры тоже охотно переезжают жить в эту часть Испании, и тут полно стариков — даже на горных склонах. Мне тут как-то попались интересные цифры про иностранные коммуны в нашей провинции Андалусия: здесь живут 108 тысяч англичан, 27 тысяч немцев, чуть больше 19 тысяч итальянцев и около 15 тысяч французов. И большинство из них перебираются сюда на весь осенне-зимне-весенний период, а летом, когда подтягиваются толпы туристов, снова уезжают домой.
***
Мы с Мерседес на уроке обсуждали, что приличной работы здесь, на побережье, практически нет, поэтому селиться молодым европейцам тут не по карману, если у них нет какого-нибудь другого постоянного дохода. Зато у пенсионеров-иностранцев тут завидный образ жизни: полно гольфовых полей, SPA, клиник по омоложению; отличные порты для яхт, всяческие клубы по интересам, ну и множество ресторанов. И Мерседес нам рассказала, что секретарша нашего колледжа в ответ на вопрос, кем бы она хотела быть в этой жизни, как-то выдала сакраментальную фразу: "Я хотела бы стать иностранной пенсионеркой на Коста-дель-Соль".
То, что здесь так много иностранцев, мне нравится: не чувствуешь себя единственным чужаком среди местных. При этом общаются эти иностранцы между собой все же больше на английском, чем на испанском. И наш приятель-француз в какой-то момент понял, что лучше ему завязывать с уроками испанского и пора совершенствовать свой английский: в повседневном общении он ему гораздо полезней.
***
Что же касается самих испанцев и того, как они справляются со всеми этими иностранцами, забавно наблюдать, как на вопрос: "Вы говорите по-английски?" — вам почти всегда ответят: "Да, совсем немножко!" или притворятся, что нет. А потом выяснится, что говорят, и преотлично. Насколько я понимаю, это такая реакция самозащиты, особенно у обслуживающего персонала и в социальных службах: при удобных для себя обстоятельствах они по-английски говорят, а при неудобных — делают вид, что совершенно ничего не понимают.
***
Из-за того что наши друзья Сью с Тимом уезжают надолго в Англию, с их участком постоянно приключаются разные истории. Сначала там поселился местный бездомный старик-цыган: просто в углу их территории построил себе хижину, а на земле рядом стал растить овощи. И воду брать из их колодца. Тим, как человек совестливый, возражать не стал. Потом старик умер, а к Тиму потянулись цыгане, родственнички усопшего. При жизни они про старика не вспоминали, а тут стали требовать деньги за хижину и прилегающий к ней огород. Оказывается, старикан не дожил на этом участке всего каких-то пару месяцев до того момента, когда по закону действительно мог бы на них претендовать. Но Тиму все равно пришлось им что-то там отстегивать — кому охота ссориться с цыганами...
Потом они со Сью установили на участке солнечные батареи — электричество до их домика испанские власти пока не дотянули — и начали радоваться горячей воде и даже смотреть телевизор. А в очередной приезд из Англии обнаружили, что огромные батареи (каждая, кстати, метра четыре в высоту и три в ширину) кто-то благополучно свистнул. И никто из соседей-испанцев, разумеется, ничего не видел: ни грузовика, способного увезти такую махину, ни людей, демонтировавших панели...
Грустные все это какие-то истории, но Тим и Сью воспринимают все философски, Испанию любят и собираются перебираться сюда насовсем.
***
За завтраком читаю в газете: пара англичан купила заброшенную и полуразвалившуюся виллу и договорилась со своим агентом по недвижимости, что он проследит за тем, чтобы старое здание привели в порядок. Когда же пара приехала из Англии, чтобы им полюбоваться, оказалось, что оно осталось нетронутым, а рядом с ним был выстроен милый новенький домик — только безо всяких там разрешений от комитета по планированию и, значит, нелегальный. А агента по недвижимости и след простыл. Вот уж и правда "трудности перевода"...
***
Для испанцев (точнее, андалусцев) работа и деньги в жизни абсолютно не приоритет. Работа для них, как мне кажется, стоит на каком-нибудь позорном девятом-десятом месте после всех действительно важных вещей типа друзей, семьи, тусовок, ну и далее по списку. Бедные европейцы, перебравшиеся сюда жить и не осознавшие этого, ужасно страдают и никак не могут понять, почему испанские компании и службы так странно работают: обещают приехать в назначенный час, чтобы починить что-нибудь у вас дома, и могут не приехать. И даже не удосужатся позвонить и предупредить об этом. Зато приезжают потом, несколько дней спустя, когда вас не будет дома. Или почему в полицейском участке во время, отведенное под прием, никого нет, кроме охранника. И когда вы упоминаете, что у вас на 11 часов здесь по телефону назначена встреча, он жалостливо на вас смотрит и говорит, что нужный вам человек вышел. А когда вы интересуетесь, не лучше ли подойти попозже, он околичностями намекает, что на вашем месте он бы вообще сегодня не беспокоился. Просто на самом деле к нужному вам человеку в офис зашел кузен, которого тот давно не видел, и они вместе вышли попить кофе, но не рассказывать же об этом каждому встречному-поперечному. Ну и не возвращаться же тому, в самом деле, в офис к назначенной встрече! Работа-то, помните, на каком месте?! Короче, это даже забавно: наблюдать, как много денег могли бы зарабатывать здешние испанцы и как они этого не делают. Просто потому, что не хотят...
***
Ночью с 23 на 24 июня по всей Испании празднуют Сан-Хуана. Издавна считалось, что это самая короткая ночь в году, и люди проходят очищение огнем и водой. В разных местах страны все происходит по-разному, но на Коста-дель-Соль вечером на пляжах жгут костры и бросают в них записочки с желаниями. А еще некоторые через эти костры прыгают, а потом окунаются в море. Но вообще-то считается, что нужно только ноги в нем помочить, а самому купаться вовсе не обязательно.
Мы с Джеймсом решили посмотреть, как это происходит, в соседнем клубе у моря. Там все было "адаптировано" под иностранцев: на песке стояли столы, за которыми народ ел-пил, на временной сцене плясала группа фламенко, и в небо запускали фонарики с огонечками внутри. Костер развели под огромным макетом, изображавшим кружку пива, и охранники сопровождали девчушек, пожелавших бросить записки в огонь, и мужественно прикрывали их от жара и искр.
А чтобы почтенной публике не надо было топать к морю — все же праздник очищения как-никак,— ее периодически поливал водой из шланга пожарный. Толпа была, понятное дело, в основном иностранная, а сами испанцы скромненько (и бесплатно) устроились рядом на пляже, со своими костерками и едой, привезенной из дома. И не очень одобрительно смотрели на весь этот бедлам со стороны.
***
Мы тут с Джеймсом решили на выходные смотаться к родственникам в Свонедж. Летим из Испании британской авиакомпанией. Стюардессы — типичные англичанки, в основном немолодые, деловые и не особенно приветливые. Толпа пассажиров смешанная, примерно половина испанцев и половина англичан. Все испанцы, если оказались рядом (или хотя бы через проход), оживленно болтают, хотя до этого и были незнакомы друг с другом. Англичане, понятное дело, сидят, уткнувшись в газеты, и друг с другом не разговаривают. И беда, если испанец и англичанин оказались рядом,— им обоим ужасно неуютно в компании друг друга... А в конце полета наблюдаю милейшую картину: на прощание испанский старикан провинциального вида расцеловывает в обе щеки опешившую суровую англичанку-стюардессу и говорит ей по-братски: "До скорого, красотка!"
***
В нашем поселке публика смешанная: несколько английских семей, живущих здесь постоянно, несколько датских, использующих свои дома как дачи; еще есть одна немка, а все остальные — испанцы, и лишь несколько из них живут тут все время, остальные же приезжают из Мадрида на праздники и каникулы. Поэтому большую часть года заселена лишь треть поселка, зато сейчас, летом, население начинает зашкаливать: приезжают не только сами владельцы домов, но и куча их друзей и родственников. И в одной трехкомнатной квартире на первом этаже одновременно тусуется двенадцать человек испанцев! Причем если все вместе хотят смотреть телевизор, то рассаживаются в гостиной и в небольшом садике в несколько рядов так, чтобы всем было видно...
Тут-то и начались проблемы между испанцами и англичанами. Испанцы, скажем, устраивают в общем саду барбекю, и, как это у них заведено, народ начинает подтягиваться на тусовку в районе 12 ночи. Часа в два ночи у них возникает желание послушать музыку, а в три — искупаться в бассейне. Все это обычно сопровождается радостными воплями детей мал мала меньше — они ведь здесь, как известно, по ночам летом вовсе не спят, а живут в режиме взрослых. Бедные англичане при этом ворочаются в своих спальнях, проклиная всех и вся.
Зато на следующий день приходит их очередь отрываться: во время послеобеденной сиесты, когда все испанское население вымирает (а на самом деле просто укладывается спать), у бассейна начинают веселиться английские дети. Как и полагается — с криками и визгом и прямо под окнами любителей ночных барбекю. И сегодня наш взъерошенный сосед-испанец, обычно притворяющийся, что ни слова не говорит по-английски, не выдержал, выскочил на улицу и принялся на английских детей орать, причем на их языке, что повергло всех в изумление. Смысл его речей сводился к тому, что, если приехал в чужую страну, уважай ее обычаи. А в данном контексте: отправляйтесь по домам и укладывайтесь спать посреди бела дня! Понятное дело, английские дети посмотрели на него как на полоумного и продолжали веселиться. Они же на каникулах, да еще у бассейна — какое тут спать!
У нас есть соседка — английская девочка, живущая здесь постоянно и говорящая по-испански так же свободно, как по-английски. Разговаривает она на обоих языках презабавно: на английском — как настоящая кокни, а на испанском — с сильнейшим андалусским акцентом, до недавнего времени считавшимся "крестьянским", просторечным. Дело в том, что ее родители — кокни из Лондона, здесь же она большую часть времени проводит под присмотром нашего садовника Хуана и его жены, а они — типичные андалусцы. Весь год она дружила с испанскими детьми, но, как только летом приехали англичане, все сразу изменилось: тут же образовались две враждующие детские группировки, и она без колебаний присоединилась к английской. И служит теперь обеим переводчицей — это в свои-то 6 лет.
***
Все лето то моя дочь Юлька с подружкой братаются по вечерам с испанками у бассейна, то дочери Джеймса учат испанцев английским словам. Но рекорд мы поставили в августе, когда у нас в доме на пару недель собрался целый международный лагерь: Юлька с подругой из Москвы, две дочери Джеймса из Англии и сын наших американских друзей. Это было просто нечто: все дружили против всех, но чаще всего все против американца. А он называл испанских мальчишек у бассейна мексиканцами и ревновал к ним "своих" девчонок. У Джеймса же из холодильника постоянно пропадали спиртные напитки, и ночью из бассейна раздавались радостные вопли на русском языке. Английские девчонки веселились над тем, как странно американец называет их привычные английские предметы, и даже список составили на пару страниц: слева — английское слово, справа — соответствующее ему американское.
И так, между прочим, проходит лето почти в каждом доме нашего поселка, и он превращается на летние месяцы в гудящий человеческий улей.
***
На Коста-дель-Соль живет много богатых людей, и воровство тут и раньше не было чем-то из ряда вон выходящим. Обычно грабили так: усыпляли хозяев и собак на какой-нибудь вилле специальным газом и преспокойненько все выносили. Сейчас, в кризис, когда куча народу осталась без работы, воровство и грабежи участились, причем крадут все подряд, включая еду и выпивку. К Рите, сестре Джеймса (той, у которой свой бар), недавно залезли в дом и унесли не только телевизоры и компьютер, но и весь алкоголь, который нашли. И с машиной ее что-то сделали — так, что та перестала заводиться. Хорошо еще, что самой Риты с мужем дома не было,— грабители, уж не знаю, случайно или нарочно, оставили на подоконнике внушительный нож довольно неприятного вида и размера.
А еще есть случай, о котором сплетничали во всех местных забегаловках, но он почему-то не попал в газеты. История эта про роскошный ресторан на берегу моря, в пяти минутах от нас. Он очень пафосный и дорогой, даже несмотря на кризис, цены не опускает, и публика там всегда соответствующая. Так вот, говорят, что как-то вечером, когда в нем было полно народу, с моря к нему подплыла моторка с людьми. Они ворвались в ресторан, отобрали у его клиентов часы, драгоценности и кошельки и преспокойно уплыли в море. Мне кажется, что в этой истории есть доля правды, потому что рядом с рестораном вдруг появилась машина охраны, которая теперь дежурит там день и ночь.
Да, так вот про воровство. Территорию под строительство домов рядом с нами благоустроили и начали огораживать забором. Для этого сетку приварили к алюминиевым столбам, врытым в землю. И вот едем мы с Джеймсом вчера утром мимо и видим: установленные только накануне столбы пропали. А один — тот, который был укреплен еще и цементом, стоит покосившись. Его явно тоже попытались утащить. И сегодня парень, который должен был подвешивать у нас на террасе жалюзи, позвонил и сказал, что приехать не может, потому что у него прямо из грузовика свистнули все инструменты, оборудование и материалы, так что теперь ему придется закупать все по новой...
***
Сидим мы как-то с ним с Джеймсом и его приятелем Джоном в тапас-баре, и нас обслуживает симпатичная официантка. В какой-то момент, когда оба моих спутника были заняты разговором, я на нее посмотрела — а она мне подмигивает. Клянусь! Я совершенно растерялась: может, у них в Испании это обозначает что-то совсем другое? И на всякий случай стала избегать смотреть в ее сторону. А пару месяцев спустя, когда мы были в Мадриде тем же составом и сидели в кафе втроем, история повторилась; только на этот раз мне подмигивал официант. Зато в Барселоне, когда мне снова подмигнула барменша, я догадалась заглянуть в счет,— и оказалось, что нас ужасно обсчитали. Я тогда пришла к выводу, что это официанты таким странным способом с собой солидарности у меня ищут: я-то хоть немного говорю по-испански, а Джеймс с Джоном наверняка производят впечатление полных английских лопухов. Которых не грех и обсчитать...
***
Из бывших советских республик первыми сюда подтянулись украинцы, и, по официальным данным, их сейчас в Испании порядка 75 тысяч (с нелегалами, правда, гораздо больше). Я как-то разговорилась с тетушкой из Одессы, и она мне рассказала, как они с дочерью сюда перебирались. Все, что ей потребовалось,— это получить испанскую туристическую визу и купить билеты на автобус в один конец. Этот самый автобус в Испанию приехал полным, с такими "туристами", а обратно на Украину уехал набитым посылками родственникам от уже обосновавшихся тут украинцев. И все "туристы", человек 30-35, просто остались здесь со своими чемоданчиками, безо всяких легальных документов, и растворились в толпе. Тетушка, кстати, сейчас уже отлично устроилась, получила вид на жительство и работает где-то в Мадриде. А дочь ее учится в университете в Малаге.
***
И тем не менее за последние год-два тут заметно прибавилось русских, и, по данным российского посольства, сейчас в Испании живет порядка 43 тысяч россиян. При этом их средний возраст — 33 года, и 70 процентов из них женщины. Интересная такая статистика, если задуматься...
А как-то мне рассказали забавную историю. Оказывается, украинцы, освоившиеся здесь раньше и уже наладившие кое-какие связи с местным населением, почувствовали со стороны вновь прибывающих русских угрозу конкуренции и занялись простонародным черным пиаром: распускают слухи, будто все русские — бандиты и воры и что им нельзя доверять ни свой дом для уборки, ни детей. А это как раз основные виды работ, на которых тут заняты сами украинцы.