40 лет назад был запущен первый искусственный спутник
40-летие освоения космоса — не просто круглая дата, не только очередной юбилей одной из отраслей. Это рубеж, который знаменует окончательное утверждение новой эпохи развития космического комплекса: дитя глобального противостояния Востока и Запада, знамя грандиозных успехов и великих достижений противостоявших друг другу систем сегодня превращается в передовика технологической кооперации вчерашних потенциальных противников.
Рожденная бурей
Рожденная в эпоху "холодного" противостояния двух великих держав, мировая космонавтика своими первыми шагами обязана успехам военного ракетостроения, которое возглавляли Сергей Королев в СССР и вывезенный из поверженной Германии Вернер фон Браун в США. Активно используя в качестве первоосновы немецкий опыт разработки, создания и серийного производства баллистических ракет, они уже в первое послевоенное пятилетие создали национальные боевые ракеты дальнего радиуса действия. Правда, сначала предназначались ракеты лишь для устрашения: стартовав с национальной территории, они не могли достичь территории противника.
В 1950 году в ракетостроении США возник кризис, причиной которого была недостаточная грузоподъемность ракет. Предлагалось даже отказаться от дальнейших разработок, уповая на имевшийся могучий флот тяжелых стратегических бомбардировщиков. "Ракетный кризис" был преодолен спустя пять лет в 1955 году, когда президент Дуайт Эйзенхауэр объявил о приоритете разработки МБР, оценив главное их преимущество перед бомбардировщиком — скорость. Так в США появилась межконтинентальная ракета "Редстоун".
СССР этот кризис миновал: отечественные бомбардировщики не "тянули" тяжелый атомный заряд, созданный в Арзамасе-16. Межконтинентальное "средство доставки" Советский Союз получил в 1957 году: под руководством Сергея Королева была создана ракета Р-7 ("семерка").
Именно создание МБР подтолкнуло противников к идее распространения своих амбиций на новую сферу — космос.
В США не было сомнений в том, что первыми в космосе окажутся именно они: в сентябре 1956 года "Редстоун" доставила макет боеголовки на рекордное расстояние 5300 км, а в казахской степи у разъезда Тюра-Там еще не были завершены работы по созданию стартового комплекса для "семерки". Это успокаивало Вашингтон. Причем настолько, что когда 21 августа 1957 года с четвертой попытки Р-7 успешно "донесла" до заданного района Кура на Камчатке макет боеголовки массой пять тонн, в это мало кто поверил. Когда спустя месяц ЦРУ подтвердило этот факт, стало ясно, что запуск в космос для СССР — вопрос нескольких недель.
Вашингтон начал лихорадочно искать контрмеры. 4 октября в Редстоунском исследовательском центре должно было состояться совещание с участием руководителей ведущих авиакосмических корпораций. Там их и настигла весть о запуске первого искусственного спутника. Ответить американцы смогли лишь 31 января 1958 года, запустив "Эксплорер 1". Так закончился первый этап космической гонки, которой суждено было стать изнурительным марафоном.
Заговор инженеров
Королев, окрыленный успехом, все больше и больше отходил в своей работе от боевой ракетной тематики (эту нишу заняли конструкторы Янгель и Челомей), отдавая предпочтение космическим исследованиям. В Минобороны даже родилась поговорка: "Королев работает на ТАСС, а Янгель — на нас". Сначала это была Луна (ее достигли с восьмой попытки в 1959 году), затем — Венера (с десятой попытки год спустя) и наконец полет человека в космос. Первоначально его планировалось осуществить в декабре 1960 года. Но катастрофа, произошедшая 24 октября 1960 года во время подготовки к первому пуску МБР Р-16, а также ненадежность космических кораблей серии "Восток" (в 1960 году из пяти запусков успешным был лишь один) вынудили скорректировать сроки.
Полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года в США был воспринят как пощечина. Собрав в интеллектуальную мощь и консолидировав экономический потенциал, США отвечают в 1967 году высадкой своих астронавтов на Луну.
Видимо, именно с этого момента космическое противостояние начало выходить из-под контроля правительств и политического руководства двух держав. Конструкторские бюро, корпорации и предприятия, поначалу с радостью бравшиеся за исполнение политических заказов — догнать и перегнать во что бы то ни стало,— в конце концов начали сами диктовать и навязывать заказчикам амбициозные по замыслу, едва подъемные по стоимости и далеко не всегда имеющие хоть какое-то практическое значение проекты.
Интерес к Луне пропадает. От лунной программы отказываются США, а в 1972 году и СССР. Советская космонавтика в ответ в 1971 году рапортует о своей победе: космический аппарат с двенадцатой попытки долетел до Марса. А в США возникает идея создания пилотируемой орбитальной станции. Цель была достигнута в начале 70-х годов: США создают станцию "Скайлэб", совершают туда три экспедиции, устанавливают рекорд пребывания человека в космосе (84 дня по сравнению с 63-мя советскими) и... бросают. На повестке дня уже стоит проект создания корабля многоразового использования, который должен заменить одноразовые корабли. США прогнозируют массовый спрос на коммерческую доставку грузов на орбиту, предполагая совершать до 60 полетов "челноков" в год.
Тем временем СССР открывает новую страницу — орбитальную станцию "Интеркосмос". Пожалуй, это стало квинтэссенцией абсурдности космического противостояния: смысл полетов по этой программе заключался в недельном вывозе на орбиту космонавтов "братских социалистических стран", причем бесплатно. Кроме обычных требований по состоянию здоровья космонавтов необходимым стало благообразное для русского уха звучание их фамилий. Так, польский космонавт Хермашевский накануне старта стал Гермашевским (решение принималось на Политбюро). Болгарскому космонавту вообще пришлось поменять фамилию: был Какаловым, стал Ивановым. Им и остается по сей день.
В 1981 году первый "шаттл" в космосе побывал, однако вскоре выяснилось, что расчет не оправдывается: обвального спроса на полеты в космос как не было, так и нет. СССР тем не менее в НПО "Энергия" спешно создает свой "челнок".
В 1984 году американцы вновь решили взяться за создание орбитальной станции: с искусственным климатом, дендрарием, мини-заводами по производству сверхчистых материалов в промышленных масштабах. Однако выясняется, что одними "шаттлами" невозможно обеспечить функционирование станции: "челнок" может пробыть в космосе не более 17 суток, и, например, для эвакуации с орбитальной станции не обойтись без кораблей, аналогичных советским "Союзам". К тому же стало очевидно, что создание космического города в том виде, в котором он замышлялся, одной стране никак не потянуть.
В 1988 году свой первый полет совершил советский "челнок" "Буран". Советский Союз празднует очередную победу, нисколько не задумываясь о том, что стоимость одного килограмма груза, выведенного на орбиту "Бураном", в шесть (!) раз выше стоимости килограмма, доставленного кораблем "Союз".
Престижная игрушка
Сегодня все по-другому. Американские космонавты уже "прописались" на российской орбитальной станции "Мир", значительная часть грузов на которую доставляется "шаттлами". На повестке дня — создание на орбите международной космической станции, в котором примут участие США, Европейское космическое агентство, Япония и Канада.
Поняв, что с приходом нового времени от обременительных для любой экономики космических амбиций правительства могут просто отказаться, корпорации сочли за благо объединить свои усилия — и добились своего. Сотрудничество в космосе быстро превратилось в символ российско-американской дружбы, пренебречь которым руководители обеих стран просто не могут. Тем более что космонавтика давно превратилась в дорогую игрушку, поиграть в которую и приятно, и престижно.
ЕВГЕНИЙ Ъ-ФЕДОРОВ