После новогодних каникул всегда грустно — жизнь входит в прозаическую колею, праздник сгорел, как бенгальская свеча. Но мы у нас в редакции открыли способ вздохнуть после двухнедельного отдыха с облегчением — для этого надо съездить в круиз, организованный отечественной фирмой.
Сумрачная и торжественная народная песня, начинающаяся словами "Он шел на Одессу, а вышел к Херсону", вспомнилась мне на суперлайнере "Казахстан" (по случаю самостийности Украины он к началу событий сменил имя и стал называться "Украиной"). Когда-то, еще в тинэйджерские годы я измерил на карте расстояние между Одессой и Херсоном и ахнул: больше сотни километров. Сетовать в этой ситуации, что "в засаду попался отряд", было величайшей наглостью. В близкой сегодняшним дням мизансцене вожделенными географическими точками были не Одесса и Херсон, а Варна и Одесса. Но сюжет, открытый и разработанный еще в большевистской массовой песне, от этого не меняется. Но — все по порядку.
На Новый год мы с женой решили поехать в круиз. Обольщенный рекламой праздничного путешествия на суперлайнере "Казахстан", я связался с фирмой "Краков", которая и затевала эту грандиозную акцию. Подробности были такие: круиз будет длиться с 25 декабря по 5 января, маршрут из Варны через порты Турции, Кипра, Израиля и Греции заканчивается опять Варной. Разброс в стоимости путевок — от 850 до 5 тысяч долларов на человека. Обещались также туристические радости в каждом из портов (за свой счет, разумеется) и культурно-развлекательная программа на судне.
Конечно, оказаться во время зимы под жарким небом, забыть на две недели обо всем и стать праздным, ленивым туристом — большой соблазн. Еще больший — вывезти старшего сына Сережку. Я быстро посчитал, в какую сумму выливается приятное путешествие... И тут Наталья заявила, что она живет, как крестьянка крепостная. А я, по ее словам, от усталости не могу даже сделать правильного выбора между круизом и высиживанием новогодней ночи перед телевизором. Вчитавшись в тарифную сетку, жена сказала, что самые дешевые каюты брать стыдно, а самые дорогие — безнравственно. Втянутый в обсуждение, я предложил выбрать что-нибудь среднее, но ближе все-таки к нижней границе. Каюта класса "С" за 1315 долларов на человека оказалась тем самым компромиссом между "стыдно" и "безнравственно". Плюс авиабилеты до Варны и обратно — то есть по 300 долларов на человека.
Саму поездку можно описывать долго и красочно. Чуден белый свет, и, по-моему, никто не оставил столько мемуаров, как путешественники. С одной стороны — пять часов ожидания в аэропорту Варны, куда мы прилетели из Москвы и где ожидали, пока приплывет опаздывающий "Казахстан" (лайнер шел из Одессы). С другой стороны — танец живота в ночном ресторане Кушадасы. Бассейн, который оправдал наши надежды, однако не компенсировал недоумения, связанного с массовиком-затейником — солидным стареющим джентльменом с опытом кружковой работы. В первые дни он призывал детей научиться бросать кольца на палки, а потом как-то растворился в толпе.
Отвлечься от хамства официанток в ресторане было трудно. Эти дамы были все время нами недовольны — мы не так ели, не то заказывали, — хотя качество еды отсылало к заводской столовой. Ребенок быстро перешел на сосиски в баре и рестораны в портах. Плановые экскурсии стоили по 30 долларов с человека и проводились по принципу "направо - развалины, налево — наш мясозавод" (всего я на них потратил $540).
Все это портило настроение. Но нашему человеку, как известно, не привыкать. И не случись эпохального похода на Одессу, возможно, мы вспоминали бы о новогоднем вояже с удовольствием. Но события повернулись так, что нам пришлось повторить туристический рекорд матроса-партизана Железняка.
Поездка наконец-то подходила к концу. Рыба-орли, официантки, надоевший порядком лайнер, затянувшееся безделье, теплое солнце — прощайте! Через пару часов после отплытия (а до Варны плыть 10 часов) разыгрался шторм. Вся группа лежала по каютам, мучаясь от дурноты. Варны мы ждали, как счастливого избавления. Скорей бы твердый берег. Скорей бы самолет (нас обслуживала фирма "Трансаэро", и воспоминание о том, как комфортно мы долетели до Варны в начале путешествия, грели душу). Предполагалось, что, как и вначале, большая часть группы сядет в Варне на самолет и полетит в Москву. А часть группы поплывет дальше в Одессу. Некоторая неловкость заключалась в том, что между прибытием этого гермафродита "Украина-Казахстан" в порт и вылетом самолета опять оказывался разрыв в несколько часов. Но фирма "Краков" в лице своего представителя клянется, что что-нибудь придумает.
И вот мы швартуемся в Варне. И, будучи вышколенными сервисом гражданами, ждем, когда по внутренней громкой связи нас призовут строиться. На лайнере — тишина. За бортом — Варна. Мы сидим на чемоданах, дисциплинированно разложив паспорта и декларации. Некоторые, накупившие в Греции по несколько шуб и телевизоров, волнуются, размышляют, как это все перевозить, будут ли грузчики. Радио ни гу-гу. А в 8 вечера лайнер должен отплыть уже в Одессу. Без четверти восемь радио оживает и просит нас всех собраться в музыкальном салоне. Мы бежим туда, как интеллигент на выборы. И выбор на самом деле, оказывается, надо сделать. Опечаленный сотрудник фирмы "Краков" собрал нас всех "посоветоваться". Дело в том, что на Болгарию выпали какие-то невероятные снеговые осадки. В горах даже погибли туристы. Но беда не в том: ни один из четырех международных аэропортов Болгарии не принимает самолеты. Так вот надо решить: либо часть группы остается в Варне и ждет летной погоды, либо все вместе плывут в Одессу. Тоже вопрос! Еще двенадцать часов плыть в Одессу, чтобы иметь дело с украинской таможней и одесским аэропортом. Переждать в Варне — надо думать, фирма оплатит гостиницу.
Тут молчавшее целый день радио оживает второй раз. И голосом капитана отдает команду об отплытии.
Публика в ступоре. В этот момент (информация для пиратов) нас можно было брать на абордаж, в заложники, в наложники. Единственное, на что мы сохранили способность реагировать, это на господина из фирмы "Краков". Господин этот, как будто ничего не произошло (хотя, держу пари, он насладился немой сценой сполна), продолжал свою речь. "Что такое форс-мажорные обстоятельства, — размышляет он перед онемевшей группой в две с половиной сотни человек, — это когда каждый за себя". Причем сразу же выясняется, что крепче всех за себя стоит именно фирма "Краков". Всем невольным путешественникам, которые теперь мечтали только об одном — расстаться с фирмой и оказаться на суше в Варне, — было предложено сдать по 50 долларов с человека за дальнейшее проживание на корабле (а я, наивный, думал, что они нам гостиницу в Варне оплатят!). Тем, кто не заплатит (а народ тем временем оправился и начал качать права), были обещаны неприятности при посадке в самолет уже в Одессе. Поиздержавшиеся в дороге, мы выворачиваем пустые карманы. Ничего, соглашается фирма "Краков", мы и расписки с обещанием заплатить берем. Лично я ничего не декларирую, но и не плачу.
Через 12 часов мы прибываем в родную Одессу. Оставим кисти будущего Босха картины выгрузки граждан с телевизорами и шубами при полном отсутствии какой-либо перевозки. Одесский аэропорт, куда мы прибываем в 5 часов вечера, встречает нас вонью из сортиров. Завидев нашу группу, уборщицы моментально запирают туалеты ("вода кончилась!"), киоскерши взвинчивают цены, а в зале ожиданий, где мы сгрузились, появляется дама в синем халате, на котором отсутствуют некоторые пуговицы, и объявляет: во-первых, Одесса сейчас самолеты не принимает (от чего в Варне уплыли к тому в Одессе через 12 часов и приплыли). А, во-вторых, в 11 вечера она зал ожиданий закроет, "чего хотите, то и делайте!". Информации никакой. То разносится слух, что самолет летит, и все выстраиваются в очередь в одном окошке. Потом так же разносится слух, что надо бежать к другому окошку. И народ, как стая свихнувшихся бандерлогов, скачками, подталкивая ногами вещи, мечется из стороны в сторону. Дети, после суток качки, почему-то капризничают, просят пить, писать и спать. Все это в условиях одесского аэропорта совершенно немыслимо. Мы с Натальей и сыном, совершенно сникшие, сидим, притулившись друг к другу, — без нас не улетят. Видимо, рассуждаю я, эти неприятности и имела в виду фирма "Краков", стращая неплательщиков. Тут совершенно неожиданно оказывается, что очередной безумный хвост на посадку — настоящий. Один из наших двух самолетов и правда прилетел, можно садиться. Легко сказать — можно! Понятно, что никому в голову не пришло отправить в первую очередь пассажиров с детьми. Кто прорвался — тот и улетел. После событий минувших суток час-другой ничего не давал, с чистой совестью я манкировал штурмом паспортного контроля, заняв позицию перед вторым окном, которое, предполагалось, будет регистрировать пассажиров на второй самолет. Ждем. Вроде и наш самолет сел. Но нас не регистрируют. Конкретно нашу группу не регистрируют. Зато через служебную дверь проходят бритоголовые, просачивается группа одесских джентльменов (джентльмены они и есть джентльмены). И тут мы соображаем, что левая публика просачивается в наш самолет (других-то рейсов просто нет), а мест там впритык. Начинается третья репетиция битвы при Дарданеллах. И мы почти без потерь (нервы и достоинство — не в счет) берем паспортный контроль, таможню и загружаемся в самолет.
Ну наконец-то мы не в этом заплеванном аэропорту, а в самолете европейского класса. Тут капитан корабля объявляет: пока мы регистрировались и грузились, оледенела взлетная полоса и, что хуже всего, оледенел самолет. А первая заповедь фирмы — это безопасность пассажиров. Но дело в том, что установка с антиобледенительной жидкостью, которой поливают самолеты в таких вот экстренных ситуациях, в одесском аэропорту сломалась. Надо подождать утра, когда аэропорт свяжется с представительством некой австрийской фирмы. Говорят, что у этой фирмы есть такая установка несломанная. Потом, команда извиняется, что запасов продуктов у них только на один обед, зато воды и пива сколько угодно. В момент, когда мои руки коснулись подноса с едой, я понял: вот она, простая правда бесплатного супа в столовой для бездомных, вот оно, истинное счастье поданного куска. Разомлевший Сережка сморился и заснул. Ну что там до утра — часов восемь осталось. А вентиляцию, оказывается, в самолете включать нельзя. Моей Наташке становится плохо. Она выползает к двери, чтобы вдохнуть свежего украинского воздуха, и натыкается на пограничника на трапе — он тут границу бережет. На трап, оказывается, выходить нельзя.
Как в тумане проходит еще восемь часов. Утром появляется все тот же капитан и с сожалением сообщает: в австрийской фирме искомой установки нет.
Всем уже все равно. Еще через час на летном поле появляется цистерна, на которой стоит мужичок с агрегатом, очень напоминающим поливалку, и начинает опрыскивать самолет.
Еще через час мы взлетаем.
Шофер прождал меня в аэропорту более полутора суток. Он потом говорил, что все встречающие перезнакомились, обменялись телефонами. Потерпевшие, то есть мы, тоже обменялись телефонами. А представитель фирмы "Краков" оказался удачливее всех, кроме наших телефонов, у него был еще и ворох расписок с обещанием заплатить деньги. Моей расписки там, естественно, не было.
ИВАН ШТРАУХ