В разделенной Европе БИТЕФ был чем-то вроде театрального шлюза в железном занавесе, тем единственным местом, где до середины 80-х годов могли встретиться западный и восточный "блоки". Здесь москвичи могли "живьем" увидеть Брука, Ионеско, Штайна, Беккета и Бергмана. Реальный путь в мир для не ангажированного властями советского (а также польского, чешского, гэдээровского) театра лежал только через Белград. Хотя в сравнительно благополучную Югославию маршала Тито, если кто забыл, оформляли как в "капстрану". Но именно тут, на полусвободном полу-Западе впервые обрели международное признание и любимовская Таганка (в 1976-м), и театр Товстоногова (в 1968-м), и Анатолий Эфрос (в 1974-м и 1985-м). Русские не остались без наград и в этом году. Один из трех гран-при БИТЕФа получило "Приключение", популярный спектакль московской "Мастерской Петра Фоменко" в постановке Ивана Поповского.
В разделенной Европе БИТЕФ был чем-то вроде театрального шлюза в железном занавесе, тем единственным местом, где до середины 80-х годов могли встретиться западный и восточный "блоки". Здесь москвичи могли "живьем" увидеть Брука, Ионеско, Штайна, Беккета и Бергмана. Реальный путь в мир для не ангажированного властями советского (а также польского, чешского, гэдээровского) театра лежал только через Белград. Хотя в сравнительно благополучную Югославию маршала Тито, если кто забыл, оформляли как в "капстрану". Но именно тут, на полусвободном полу-Западе впервые обрели международное признание и любимовская Таганка (в 1976-м), и театр Товстоногова (в 1968-м), и Анатолий Эфрос (в 1974-м и 1985-м). Русские не остались без наград и в этом году. Один из трех гран-при БИТЕФа получило "Приключение", популярный спектакль московской "Мастерской Петра Фоменко" в постановке Ивана Поповского.