Вчера, первого сентября, сотни тысяч школьников и студентов первый раз отправились в свои школы и институты. Для них начался необратимый процесс социализации. Остался ли этот день праздником для тех, кто уже давно окончил все школы и институты?
Генрих Боровик, главный редактор журнала Passport to the New World:
— Конечно, 1 сентября для меня праздник. 50 лет назад, в 1947 году, я окончил школу в городе Пятигорске и поступил в МГИМО. Не лучший это был год для нашей страны. У нас тогда был очень достойный курс, вместе со мной поступил Юлий Воронцов, бывший наш посол в США, и Юрий Лебедев, бывший посол в Перу. Но не у всех в сталинские времена карьеры сложились так хорошо, многие так и не смогли попасть на пристойную работу. Вот и я, окончив МГИМО с красным дипломом и рекомендацией в аспирантуру, поступил на должность технического секретаря в журнал "Огонек". И то просто потому, что там работали такие прекрасные люди, как Сурков. Сейчас не получить работы, выйдя из института, ничего не значит, тогда это было крушение всего. Меня на работу не взяли тогда из-за деда, врага народа, расстрелянного в 1937 году.
Владимир Волынский, главный инженер компании "Би Лайн":
— Каждый год 1 сентября мы с женой ведем наших детей в школу. По случаю этого же дня я почти каждый год встречаюсь со своими бывшими сокурсниками. Так что для меня это — двойной праздник.
Владимир Познер, тележурналист:
— Я уже давно не школьник и не студент, да и дети мои уже вышли из этого возраста. Я отмечал этот день, когда сам был студентом. Но это не было специально организованным праздником, нам было просто приятно встретить вместе день начала занятий. Этот день никогда для меня не был праздником, это был просто такой день, в нем никогда не было ничего особенного. Мы, конечно, и сейчас встречаемся с моими соучениками по институту. Мы отмечаем некие круглые даты: десятилетие, двадцати-, тридцатилетие поступления в институт, но это не связано с первым сентября никоим образом.
Дмитрий Писарский, коммерческий директор фирмы "ARMI Marketing":
— Я никак не отмечаю этот день, потому что школу окончил довольно давно, в 1990 году. Первые года два мы встречались всем классом, но потом как-то перестали. Учился потом в Московском институте электроники и математики, но с курсом таких дружеских отношений не получилось, и мы так и не встречались с 1994 года, когда окончили институт. Но вот моя мать каждый год встречается со своим курсом. Наверное, она просто принадлежит к другому поколению, может быть, ее связи с сокурсниками прочнее моих. Детей у меня еще нет, так что мне еще предстоит, наверное, отмечать их первый поход в школу. Да и не только первый.
Ольга Зянгирова, заместитель директора Института медиа:
— 1 сентября для меня никакой не праздник. Для меня каждый день — день знаний. Ведь человек учится всю жизнь, а 1 сентября — день знаний для ленивых. Так же, как 8 марта не женский день — это просто отмазка от повседневного внимания к женщинам. Все дни должны быть 8 марта. Так что я этот день никак не отмечаю, для меня это чистая символика, да к тому же и советская. А от школьных и институтских лет никаких приятных воспоминаний не осталось.
Алексей Козлов, джазмен:
— С тех пор как я окончил школу, ко мне этот день никакого отношения не имеет, и слава Богу. Я же ведь учился в сталинской школе с совершенно лагерными порядками. У меня этот день никогда не вызывал никаких положительных эмоций. Это был конец свободы, повторявшийся каждый год. И все время было какое-то праздничное, но тоскливое настроение. Единственная радость была — увидеть школьных сотоварищей. Потом уже, когда мне приходилось приводить сына в школу 1 сентября, этот день превратился в своего рода аттракцион. Я ведь был хиппи, и он тоже рос хипарем, следовательно, каждое наше появление в школе вызывало панику и у родителей, и у учителей. Меня всегда вызывали по поводу поведения моего сына, и когда я приходил в школу в джинсах и с длинными волосами, директор просто падал в обморок. В институте я всегда был "сачком", и там 1 сентября вызывало совершенно другие эмоции и чувства. Я после выпуска пару раз встречался с сокурсниками на десяти-, двадцатилетие, но потом перестал ходить на эти встречи, потому что они — просто фиксация старости. Люди меняются, и просто не можешь вспомнить, как зовут человека, которого и в лицо-то не узнаешь, а он был твоим лучшим другом.