А призеры — не готовы к постигшему их счастью
Закрытие фестиваля. Дефиле звезд по лестнице "Пушкинского", шириной пытающейся соперничать с каннской, почетный караул, не дотягивающий выправкой до французской гвардии, кордоны милиционеров, которым не хватает обходительности каннской полиции. То, что происходило в зале, выглядело приличнее. И главное, церемония награждения была недолгой — всего час.
Наблюдение за наблюдающими шествие к залу "Пушкинский" позволило сделать вывод: публике известны те, чья известность многолетняя и прочная, или те, кто обрел ее в сугубо телевизионном настоящем. Люди из толпы содроганием атмосферы приветствовали Михаила Глузского, Александра Збруева, Ларису Лужину, Беллу Ахмадулину в традиционной широкополой шляпе. Чуть не салютом была встречена София Лорен. А вот появление Татьяны Друбич, Дмитрия Певцова и весьма известного в Голливуде Патрика Берджина не встретило у широких масс практически никакого отклика. Доза аплодисментов и криков, выпавшая Роберту Де Ниро оказалась несравнимой со шквалом, встретившим пару Леонидов — Ярмольника и Якубовича. А уж то, что ожидало самого народного из советских генералов — Алексея Булдакова, не сравнимо уже практически ни с чем и достойно лишь цитаты из его же роли: "Ну вы, блин, даете!"
На ступеньках перед залом "Пушкинский" кинорежиссер Владимир Хотиненко сказал мне: "До общественного интереса 59 года этот фестиваль, конечно, не дотягивает, но что-то такое наметилось. Это не зависит ни от качества фильмов, ни от присутствия звезд..." Видимо, мой собеседник имел в виду заключительный банкет.
Несмотря на предсказания устроителей: "Наш фестиваль обречен на успех, потому что он вернет интерес зрителей к кино", от ХХ ММКФ трудно было ожидать, что он "зацепит" публику. Но он отчасти "зацепил". Свидетельство тому, например, заполненный зал "Ударника" на "Все говорят: 'Я тебя люблю'" Вуди Аллена. Это дало оргкомитету основания для оптимизма. Причем в порыве гуманистического прекраснодушия были сделаны даже политические жесты. На закрытии присутствовал не только господин Коржаков (в конце концов, он личный друг генерального директора ХХ ММКФ Александра Абдулова и его консультант по роли в фильме "Шизофрения", стало быть, имеет прямое отношение к кинематографу). В сопровождении трех телохранителей под сдержанные приветствия толпы появился господин Зюганов, а затем и господин Жириновский. Очевидно, оргкомитетом овладело примиренческое головокружение от успехов, и он решил рассматривать публику в кинозалах как электорат и сделать закрытие фестиваля еще и актом братания кинозрителей различных политических пристрастий.
Оргкомитет деловито уместил церемонию закрытия и вручения призов в один час. Председатель жюри Олег Меньшиков был прямо-таки лихачески молниеносен в оглашении итогов.
Не все призеры были готовы к постигшему их счастью — не оказалось в Москве немецкого актера Тиля Швайгера, который был признал лучшим актером за исполнение главной роли в фильме Томаса Яна "Достучаться до небес" (именно ему, германскому Меньшикову, Ъ предсказывал победу неделю назад). Лучшая актриса — Исабель Ордас (фильм Хавьера Макуа "Шевроле") — уже и со статуэткой серебряного "Георгия" в руках все сомневалась, достойна ли она столь высокой награды. Роберт Де Ниро, сопродюсер и исполнитель одной из ролей в "Комнате Марвина" Джерри Зэкса, не сразу отреагировал на объявление о том, что фильм получил главный приз фестиваля, золотого "Георгия". Де Ниро был единственным представителем картины в Москве, но так уютно устроился в кресле на авансцене после получения персонального "Георгия" за вклад в кинематограф — в компании с Андреем Михалковым-Кончаловским и Софией Лорен, что не сообразил, что именно ему придется получать приз. Возникло замешательство, но ситуацию спас сосед Де Ниро по авансцене. Кончаловский словом и жестом направил Де Ниро к Меньшикову и золотому "Георгию". И церемония обрела хеппи-энд.
Большинство присутствовавших на награждении было растрогано и "возвращением зрителя в кинотеатры", о чем торжественно сообщил Александр Абдулов, и отсутствием официоза в виде правительственных поздравлений. А потому церемония носила родственно-элегический характер.
ВИКТОРИЯ Ъ-БЕЛОПОЛЬСКАЯ