Вчера источники в администрации президента России подтвердили "Коммерсанту-Daily", что Борис Ельцин планирует в начале августа встретиться с патриархом всея Руси Алексием II.
Как известно, после одобрения парламентом закона о свободе совести и о религиозных организациях патриарх обратился к президенту с письмом, в котором просил поддержать закон. Но Борис Ельцин закон отклонил. В своем последнем радиообращении президент отметил, что принятый парламентом нормативный акт противоречит действующей Конституции России и нарушает основные права человека, в частности права свободы слова и свободы вероисповедания.
Поэтому основной темой встречи станет поиск компромисса между лидерами светской и клерикальной власти России. По словам сотрудников администрации президента, Ельцин считает недопустимым статьи закона, устанавливающие в России "официальные" религии. "По конституции Россия — светское государство и в ней не может быть государственных религий, обладающих преимуществом по отношению ко всем остальным",— заявили в администрации.
Одновременно президент не хотел бы, говорят сотрудники администрации, чтобы сложилось впечатление о некоем сговоре с главой православной церкви за спиной представителей других основных мировых религий и, возможно, в ближайшее время Ельцин встретится и с главами других конфессий. В том числе и с теми, чьи права были ущемлены думским законом о религиях. Более того, в администрации президента не исключают, что под патронажем Ельцина будет организован "круглый стол" для обсуждения закона о религиях с участием всех заинтересованных сторон.
Между тем, как стало известно "Коммерсанту-Daily", и в самой православной церкви отношение к принятому Думой закону далеко не однозначно. О разногласиях по этому вопросу в РПЦ рассказал настоятель церкви Косьмы и Дамиана в Столешниках отец АЛЕКСАНДР БОРИСОВ.
— Вы принадлежите к тем священникам Русской православной церкви, которые не разделяют отношения патриарха к думскому закону о религиях, отклоненному президентом. Не могли бы вы пояснить свою позицию?
— Этот закон, во-первых, не соответствует Конституции, а во-вторых, содержит серьезные внутренние противоречия. Он нарушает конституционное право равенства и многообразия всех конфессий. Фактически он лишает представителей всех конфессий, кроме перечисленных в нем четырех "основных", права осуществлять в России деятельность, естественную для каждой религиозной группы: арендовать помещения, издавать литературу, заниматься благотворительностью. Несмотря на то что закон декларирует равенство всех религий, эти четыре религии получаются как бы "равнее" других.
Кроме того, авторы закона противоречат сами себе. Документ, по их словам, направлен против опасных тоталитарных сект. Но, как показала практика, таким сектам как раз и не требуется официальное разрешение на их деятельность — они собираются где-нибудь на квартирах, в подвалах. И получается, что закон ставит препоны не для сект, а именно для организованных, законных форм религии.
Вся эта история с принятием Думой подобного варианта закона явно задумана коммунистической оппозицией. По-моему, президента и Россию в целом попытались, как сейчас принято выражаться, "подставить" в глазах мирового общественного мнения: лишить кредитов, а главное — доверия. Ведь коммунисты чаще всего действуют по принципу "чем хуже, тем лучше". Их партию никак не назовешь "оппозиционной" — это враждебная партия, поскольку ставит своей целью изменение установленного политического строя. Очевидно, что у коммунистов есть при этом и дальний прицел: попытка подготовить реванш на следующих президентских выборах. Ведь если бы они вынудили сейчас Ельцина подписать этот закон, нарушающий все международные принципы, то президент сразу потерял бы всякий авторитет в мире. А экономическое положение в стране резко ухудшилось бы из-за потери международных кредитов.
— Почему, в таком случае, Алексий II поддерживает этот закон?
— Патриарх поддержал просто потому, что большинство православных священников настроены именно так. Людей запугали сектами. Кроме того — священники тоже ведь, по большому счету, люди советские, выросшие в советской системе. Коммунисты насаждали "монорелигиозность": подавляли религию, но как бы частично разрешали "официальную" православную церковь. И сегодняшняя позиция большинства православных священников — это просто инерция советского менталитета. Патриарху приходится учитывать эти настроения духовенства, чтобы не допустить раскола, сохранить единство церкви.
— Вы считаете, что позиция патриарха по данному вопросу не означает его готовности заключить союз с оппозицией?
— Нет, что вы, ни в коем случае. По своим убеждениям патриарх — демократ. Вспомните его прекрасную статью в "Известиях" после демократической революции 1991 года: он ведь тогда однозначно поддержал перемены. Но многих пропагандистская риторика коммунистов ввела в соблазн. Эта ошибка православных священников может оказаться трагической: они считают, что коммунисты вроде как "свои", потому что выступают за сохранение национальных ценностей. Но коммунисты заигрывают с православной церковью только до тех пор, пока им это выгодно, принципиальностью и порядочностью они никогда не отличались: все ведь хорошо помнят, как они расправлялись с церквями. И если им сейчас удастся подавить все остальные религии, как бы во имя православия, то потом им будет легче расправиться и с оставшейся одной православной церковью.
Некоторые священники сетуют по поводу того, что православие как бы хотят поставить на одну полку с другими религиями. Но ведь при безусловно высочайшем общественном авторитете православной церкви неизмеримо выше ценилась бы наша позиция, основанная на благородном и демократическом принципе уважения ко всем остальным церквям и равенстве всех религиозных объединений перед законом. Вражда и конфронтация — это тяжелое наследство прежнего строя. Сейчас весь мир идет к интеграции, а не к изоляции. И мы должны идти вместе с ним, а не против.
МИХАИЛ Ъ-ПОЛЕТАЕВ, ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА