Первый фестивальный уик-энд был насыщен событиями. Киноконцертный зал "Пушкинский" стал ареной особенно острых концептуальных столкновений, впрочем, достаточно мирных и предусмотренных организаторами. Реконструированный кинозал и нашпигованный новейшим оборудованием пресс-центр создавали образ технократической утопии ("Утопией" не случайно назван и выполненный во вкусе "новых русских" фестивальный бар). И вот на это поле высадился звездный десант из прошлой, уже несуществующей цивилизации.
Джина Лоллобриджида и Орнелла Мути, Альберто Сорди и Беата Тышкевич (заменившая в последний момент в жюри Даниэля Ольбрыхского) — эти легенды старого кино в свое время нигде не были столь желанны, как у нас, за "железным занавесом", куда они приносили запретную сексуальность и "буржуазный шик", даже если играли безработных и простолюдинок. В поддержку итальянским и польским звездам была выдвинута тяжелая отечественная артиллерия — Тихонов, Кикабидзе, Гурченко. Ностальгия по ушедшей эпохе — не только кинематографической — воцарилась на юбилейном фестивале, напоминая о его изначальном призвании вовлекать западных вояжеров в атмосферу сентиментальной российской душевности. Которой не в состоянии вытравить ни старый (ныне обновляющийся) имперский дух, ни декор крикливого нуворишества.
Даже Жаклин Биссе — единственная гостья, не владеющая этим специфическим жанром, интуитивно сыграла по тем же правилам. Актриса Трюффо ("Американская ночь") и Шаброля ("Церемония"), она на самом деле — а не только для девственной российской публики — воплотила в своих ролях скромное обаяние буржуазии. А пришел черед — и сыграла Анну Каренину. Бывшая супруга Александра Годунова, Жаклин со слезами на глазах вспоминала о русской музыке и русском балете, одним словом — о великом русском соблазне, с давних пор преследующем западный мир.
И потому скорее улыбку способно было вызвать упоминание о некоем "западническом соблазне" в напечатанной программе для воскресной творческой дискуссии, посвященной "евразийству". В противовес буржуазной "Утопии" фестивальный клуб, открывшийся в Центральном доме кинематографистов, так и назван — "Евразия". И первое же свое заседание он посвятил не сугубо кинематографическим сюжетам, а диалогу культур. Главным идеологом выступил Сергей Соловьев: он призвал делать евразийский фестиваль на уникальном и по-прежнему едином культурном пространстве с особого склада "евразийским зрителем".
В ответ прозвучали голоса скептиков: нет никакого евразийского пути, есть европейский и есть азиатский. А за имитацией западных принципов кроется чаще всего та же азиатчина: взгляните хотя бы на наши туалеты. Но этому непатриотичному и неполиткорректному заявлению тут же дал отпор Олжас Сулейменов, и коллективно было решено, что евразийство все же существует — по крайней мере в лице трех его ярких представителей, параллельно обитающих "в двух домах и в двух парадигмах", то есть на Востоке и на Западе.
Один из них Чингиз Айтматов, другой — Рустам Ибрагимбеков, а третий - Андрей Кончаловский, который к тому же стал центральным героем нынешнего фестиваля. Во-первых, он готовится отметить 60-летний юбилей и юбилей Москвы пышными действами. Во-вторых, на этой неделе состоится европейская премьера его мини-сериала "Одиссея". Наконец, открылась полная ретроспектива фильмов режиссера, куда (в надежде продолжить общение на банкете в "Метрополе") и устремились участники дискуссии, наконец обретшие искомый путь.
Между тем, вернувшись в "Россию" и "Утопию", можно было проследить за попытками организаторов конкурсной программы сделать ее международно представительной. Конкурсные просмотры начались в воскресенье. Польская "Ловушка" Адека Драбиньского, как и французский фильм Франсуа Веля "Жить как короли" (к тому же задержавшийся на сорок минут из-за отсутствия переводчика) ничем особенным не порадовали. Хотя, конечно, завсегдатаям фестивалей были любопытны во французской ленте приключения двух авантюрных поляков, выдающих себя за исландских кинематографистов и вдруг оказывающихся в центре внимания престижной кинотусовки. При желании в обоих фильмах можно найти знакомый сюжет "западнического соблазна". Но по характеру исполнения это обычная продукция коммерческого "мейнстрима", и если она отражает уровень сегодняшнего кино, то только не фестивального.
Зато две картины, показанные вчера, подняли планку: "Достучаться до небес" немца Томаса Яна, элегантно стилизованный триллер, и, главным образом, "Мальчики Витман" венгра Яноша Саса. Три года назад этот режиссер был награжден в Сочи за фильм "Войцек". В новой работе Сас проявляет себя столь же тонким психологом и стилистом. История двух братьев, убивающих свою мать, чтобы отнести ее драгоценности проститутке, превращается на экране из заурядного "крими" в пронизанную мотивами декаданса и предвестиями грядущих кошмаров картину предвоенной эпохи (действие происходит в 1914 году). А если учесть, что в конкурсе участвует также фильм Александра Сокурова "Мать и сын", героев которого связывают отношения беспредельной любви и нежности, можно говорить о некоем сквозном фестивальном "сюжете", строящемся на сильных контрастах.
В венгерском фильме страшный соблазн идет не с Запада и не с Востока — он идет изнутри личности, ее сознания и подсознания, и ни традиция, ни культура не могут этому соблазну противостоять. На этом фоне характерно оптимистическое название еще одной фестивальной дискуссии: "Конец века — конец 'чернухи'?". Характерно и само стремление обсуждать, казалось бы, давно выветрившееся в процессе кинематографических перестроек. Московский фестиваль даже в утомительных словопрениях обнаруживает некую ностальгическую ценность. И уж конечно в идее форума национальных кинематографий, где бывшее советское пространство воссоединяется и географически, и исторически,— в ретроспективе призеров двадцати пяти всесоюзных кинофестивалей.
Разумеется, можно задать вопрос: не является ли все это огромной "панамой", призванной закамуфлировать ничтожество сегодняшнего кинематографа? Но и на этот вопрос был дан ответ в состоявшейся вчера еще одной дискуссии: "Кино для фестивалей или фестивали для кино?". Нужны ли фестивали в условиях глобального кризиса? Есть ли будущее у фестивального движения? В условиях нашей страны, где больше нет цивилизованного массового проката, фестивали остаются едва ли не единственной возможностью показывать публике кино в хороших залах, с хорошим качеством изображения и звука. Показывать рядом киноклассику и короткометражки дебютантов, объединяя таким образом ретроспективу и перспективу киноискусства. Его ностальгию и его утопию.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ