Современный танец жесток, но интересен
Как уже сообщалось, 51-й Авиньонский фестиваль в драматической части открылся постановкой пьесы Лессинга "Натан Мудрый". Спектакль заведомо имел фору — он о приветствуемых ныне толерантности и гуманности: герои пьесы, представители иудаизма, ислама и христианства, дружно приходят к выводу, что ни одна из религий не обладает приоритетом. Но эта мудрость доказывается со сцены напыщенно и долго. Поэтому часть зрителей покидала court d`honneur Папского дворца после первого акта. Пришедшие же на танцевальное представление хореографа Анжелена Прельжокажа "Пейзаж после битвы" сидели, затаив дыхание, все полтора часа.
В конце 1770-х, когда немецкие власти по требованию клерикалов наложили запрет на публикации полемических статей Лессинга, он взошел на свою старую кафедру — театр, чтобы из новеллы Боккаччо о Мельхиседеке сделать картину спора и примирения трех религий, поскольку "иудаизм, ислам и христианство — полноправные проявления человеческой природы". Содержание "Натана Мудрого" (1779) следующее. Во время управления Палестиной султана Саладина, в плен к нему попадает рыцарь ордена Тамплиеров, которого он милует за то, что тот похож на его брата. Во время пожара рыцарь спасает приемную дочь Натана и влюбляется в нее. Оказывается, что тамплиер действительно племянник султана. Следуют долгие разборки. Всеобщее благополучие устраивает Натан, представленный как образец веротерпимости, гуманности и благоразумия.
Однако пьеса, написанная пятистопным ямбом, тяжела для восприятия. Она уступает другим драматическим произведениям Лессинга: действие в ней развивается довольно вяло, характеры не выясняются сами собой, а определяются долгими монологами, не лишенными риторики. Недаром сам автор назвал свое произведение всего лишь "драматической поэмой".
Пьеса германского просветителя в интерпретации канадца Дени Марло (кстати, квебекца, а значит человека из страны, в которой национальные страсти еще не угомонились), режиссера-авангардиста, ставившего Маяковского, Хлебникова и Бретона, могла бы быть и поинтереснее, и пожестче. Новшество — чисто формальное, техническое (да и новшество ли это?): три актерских площадки на одной сцене, с которых льются слова, слова и слова. Лучше они исходят из уст Сэми Фрея (Натана), который старается найти какие-то новые акценты. Остальная игра — натужное глубокомыслие. Невольно приходишь к мысли, что пьеса Лессинга сегодня — только для чтения. Ее инсценировка — усыпление зрителя.
"Глубокомысленна" и танцевальная постановка Анжелена Прельжокажа "Пейзаж после битвы". Из текста программки следует, что хореограф с помощью пластики танца пытается размышлять о том, как в современной культуре трудно соединить интеллектуальный артистизм и артистизм чувственный, линию мэтра авангарда Марселя Дюшана и писателя Джозефа Конрада, концептуальный подход и романтический. Почему именно они? Потому что, оказывается, Конрадом Прельжокаж зачитывался в детстве. А Дюшана он открыл для себя совсем недавно. Впрочем, сомнительно, что открыл.
Прельжокаж — отнюдь не философ, а хореограф-интуитивист. Когда на репетициях к нему подходят танцоры с просьбой пояснить свою партию, молодой мэтр отвечает: "Да я и сам не знаю, думайте сами".
Начало спектакля — из динамиков доносится интервью Дюшана, данное им "Радио 'Франция'" незадолго до смерти: "Я полагаю, что художник не знает, что он творит. То есть он знает, что делает чисто материально, но не способен отдать отчет в своей эстетической работе..." Собственно этой фразой и оправдывается спектакль, представляющий собой гимнастику страсти и безумия. После пяти минут зритель напрочь забывает, причем здесь Конрад и Дюшан, и просто смотрит во все глаза на ритмичные и завораживающие конвульсии 24-х молодых тел.
"Пейзаж после битвы" — это цикл танцевальных новелл о конце ХХ века: о насилии (эти сцены несколько странны, напоминают смесь молодежной тусовки, дискотеки с картиной бойни типа "Герники"), о поп-культуре, о кич-культуре (забавен эпизод с "кин-конгами", обменивающимися торжественно-партийными рукопожатиями), наконец, о гей-культуре (пугающе красива сцена "перетасовки": в начале танцоры перебрасываются стульями, затем, обнимаясь, друг другом).
Полуфинал спектакля — пароксизм всеобщей ненависти — истошные крики и "перестрелки". Финал — все выходят из кулис, одетые в однообразные серые платья, похожие то ли на саваны, то ли на смирительные рубашки. Они скрывают, где "он", где "она". Поступь актеров, как в храме, торжественна, свет мизансцены, как в морге. Усмиренные (или умертвленные) андрогины — печальный стаффаж "Пейзажа после битвы".
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Спектакль "Натан Мудрый" будет демонстрироваться во дворе Папского дворца 18-19 июля и с 21 июля по 2 августа. "Пейзаж после битвы" показывается во дворе лицея Сен-Жозеф 18 и 19 июля. Начало спектаклей в 22.00.