Давно уже охватившая Запад волна рок-ностальгии докатилась и до России. Оставив в прошлом "золотой век", выйдя на этап почти нормального функционирования шоу-бизнеса, отечественный рок чувствует непреодолимую тягу вернуть себе утраченную чистоту и свежесть молодых лет. Гребенщиков, один из главных творцов эпохи, долго и принципиально держался, постоянно обновляя свой давно уже потерявший строгую классическую форму "Аквариум", трансформировался, пытаясь найти новые темы, новые звуки, новые песни и новую группу. Отцы-основатели не играли с ним на одной сцене кто пять-шесть, а кто и добрый десяток лет. Поэтому неудивительно, что весть о том, что на юбилейный концерт "Аквариума" БГ призывает старый, овеянный легендами и мифами состав, взволновала немало сердец.
По приблизительным подсчетам, количество музыкантов, за 25 лет сыгравших на концертах и записях "Аквариума", перевалило за сотню. Сложный клубок отношений, интриг, дружб, ссор, разводов, смертей непосредственных членов и близких и дальних родственников разветвленной аквариумной семьи превратился в какой-то момент в нескончаемую мыльную оперу, за которой мир петербургской богемы следил с любопытством не меньшим, чем, скажем, англичане следят за перипетиями жизни королевской семьи. Одно только возвращение Гаккеля было достаточно сенсационным: Сева не только не играл в группе много лет, но и всей своей деятельностью пытался вырваться из когда-то тесно сжимавших его тисков аквариумного прошлого.
Больших иллюзий никто особенно не питал, но ожидания, тем не менее, были почти трепетными: казалось, что лишь появление на одной сцене рядом с неизменным БГ ветеранов способно будет вернуть дух ушедшей эпохи. Организаторы концерта сделали широкий жест: ради такого праздника музыканты получили возможность пригласить своих бесчисленных друзей и знакомых без ограничения. При полном аншлаге в шеститысячный "Юбилейный" по гостевым спискам прошли полторы тысячи человек.
На сцену кроме БГ и уже упомянутого Гаккеля вышли: Андрей Романов, Михаил Файнштейн-Васильев, Александр Ляпин, на барабанах поочередно играли Евгений Губерман и Петр Трощенков, на басу вместо осевшего в Англии Саши Титова появился менее всего причастный к истории группы, но очень компетентный Владимир Кудрявцев.
Неожиданно для многих появилась даже фигура из уж очень далекого прошлого: теперь известный джазмен Александр Александров, он же Фагот, исполнитель на одноименном инструменте, даже любителям аквариумной старины известный не столько по музыкальным пассажам, сколько по посвященным ему абзацам в апокрифической "Правдивой автобиографии 'Аквариума'".
Ностальгировать так ностальгировать: с печалью вспомнились и ушедшие Курехин, Куссуль и Майк Науменко — хоть формально и не член "Аквариума", но будь он жив, на сцену бы вышел непременно.
Начали мощно, после короткого лирического запева "Сидя на красивом холме" на зал обрушился уже давно невиданный шквал жестких роковых хитов — "Кусок жизни", "Пустые места", "Игра наверняка". Теплом квартирников повеяло с первых же нот акустического блока с хрестоматийными "Ивановым", "С той стороны зеркального стекла", "Песней для нового быта" и "Вторым стеклянным чудом". Гаккель, в электрическом "Аквариуме" играющий скорее декоративную роль, здесь со своими фирменными виолончельными соло выглядел явной звездой.
Вся драматургия концерта вела к неизбежной кульминации "Рок-н-ролл мертв". И зал, и группа, понимая, что к одному из монументальных гимнов поколения всем полагается находиться в экстазе, всячески пытались своим собственным ожиданиям соответствовать. Все было как надо: и тяжелые, молотом ритм-секции вбиваемые рифы, и воздетые руки толпы, и Ляпин, грызущий гитару в финале своего грандиозного соло. И опять, как когда-то в рок-клубовских концертах на Рубинштейна, "Рок-н-ролл мертв" снимается только раскачкой: философичный "Вавилон" плавно перетекает в уж совсем "отвязного" и расслабленного "Аристократа".
Публика плясала, пела и веселилась. Праздник получился... Но я так и не отделался от влетевшего в голову еще на третьей-четвертой песне слова: музей. Мы побывали в музее великой группы...
Еще до концерта Гребенщиков заявил, что последняя инкарнация "Аквариума", восходящая к БГ-бэнду, распускается. На моей памяти было по крайней мере три-четыре абсолютно последних концерта "Аквариума", поэтому я к подобным заявлениям отношусь спокойно. Возрождение старого "Аквариума" самим лидером было объявлено проектом единичным, будущего не имеющим, хотя сами музыканты не скрывали желания еще поиграть вместе.
Задумывал ли так Гребенщиков, либо все как-то само собой к юбилею образовалось, но диалектика напряженных и сложных отношений между "Аквариумом" старым и новым — в первую очередь в нем самом — нашла, наконец, свое разрешение. Гребенщиков более всего боялся превратиться в динозавра вымирающей эпохи, именно поэтому он упорно, в течение всех 90-х, тащил свой БГ-бэнд, а затем новый "Аквариум", и созвал старый лишь тогда, когда на это мало кто уже надеялся. А главное, он сделал это после выхода "Гипербореи" — последнего альбома нового "Аквариума", который он сам — да и я с ним, пожалуй, согласен — считает лучшим альбомом "Аквариума" всех времен. В "Гиперборее" вернулась дерзкая молодая изобретательная страсть.
Гребенщиков доказал всем — и самому себе в первую очередь,— что, какими бы замечательными ни были прежние годы с их неувядающей классикой, он сегодняшний в состоянии соответствовать себе старому. Теперь можно, не опасаясь себя старого, собрать старый "Аквариум". Теперь можно распустить новый. Теперь можно на следующий день после "Юбилейного" постричь голову наголо и отправиться в новый неизведанный путь, путь "вслепую в странных местах".
АЛЕКСАНДР Ъ-КАН