Японская труппа "Кокусай Корюдан" традиционного театра Но, приглашенная в Россию московским театром под руководством Олега Табакова, выступила в Москве всего два раза. Причем на разных площадках. Сначала на свежем воздухе, в японском саду Ботанического сада Академии наук, которому как раз исполнилось десять лет (к этому юбилею и был приурочен приезд гостей). А на следующий вечер — в Театре имени Моссовета, кратко повторив таким образом исторический путь театра: первые представления Но шесть веков назад тоже игрались под открытым небом, и лишь впоследствии театр переселился под крышу. Традиционный спектакль этого театра длится пять-шесть часов. В Москве был показан полуторачасовой ознакомительный дайджест: один сакральный танец, одна фарсовая интермедия да две небольшие пьесы. Японцы играли "в концертном исполнении", привезя с собой костюмы и довольствуясь изготовленными в Москве специально к их приезду декорациями, благо декорации театра Но стандартны и уже несколько столетий не меняют своего вида. Театр Но вообще не меняется, и в этом его главная тайна. Здесь нет фамилий режиссеров, потому что режиссером является сам строгий канон исполнения, передаваемый от поколения к поколения. Театр Но не нуждается в рецензиях, и единственный способ общения с ним — личное присутствие, соучастие, глубокое погружение в его суперзнаковый язык. Для человека иной культуры, на один вечер заглянувшего на спектакль Но, такое соучастие почти невозможно. Московские (равно как берлинские или парижские) зрители, во всяком случае большинство из них, могли довольствоваться лишь ролью внимательных и вежливых наблюдателей, любознательных гостей, искренне пытавшихся разглядеть истину в экзотике и обаяние в недосказанности. Те, у кого это не получилось, утешались старой киплинговской аксиомой: Запад есть Запад, Восток есть Восток.
Японская труппа "Кокусай Корюдан" традиционного театра Но, приглашенная в Россию московским театром под руководством Олега Табакова, выступила в Москве всего два раза. Причем на разных площадках. Сначала на свежем воздухе, в японском саду Ботанического сада Академии наук, которому как раз исполнилось десять лет (к этому юбилею и был приурочен приезд гостей). А на следующий вечер — в Театре имени Моссовета, кратко повторив таким образом исторический путь театра: первые представления Но шесть веков назад тоже игрались под открытым небом, и лишь впоследствии театр переселился под крышу. Традиционный спектакль этого театра длится пять-шесть часов. В Москве был показан полуторачасовой ознакомительный дайджест: один сакральный танец, одна фарсовая интермедия да две небольшие пьесы. Японцы играли "в концертном исполнении", привезя с собой костюмы и довольствуясь изготовленными в Москве специально к их приезду декорациями, благо декорации театра Но стандартны и уже несколько столетий не меняют своего вида. Театр Но вообще не меняется, и в этом его главная тайна. Здесь нет фамилий режиссеров, потому что режиссером является сам строгий канон исполнения, передаваемый от поколения к поколения. Театр Но не нуждается в рецензиях, и единственный способ общения с ним — личное присутствие, соучастие, глубокое погружение в его суперзнаковый язык. Для человека иной культуры, на один вечер заглянувшего на спектакль Но, такое соучастие почти невозможно. Московские (равно как берлинские или парижские) зрители, во всяком случае большинство из них, могли довольствоваться лишь ролью внимательных и вежливых наблюдателей, любознательных гостей, искренне пытавшихся разглядеть истину в экзотике и обаяние в недосказанности. Те, у кого это не получилось, утешались старой киплинговской аксиомой: Запад есть Запад, Восток есть Восток.