Житель Пенсильвании Роберт Липка, служивший в 60-х годах в Агентстве национальной безопасности США и арестованный зимой прошлого года, признал себя виновным в шпионаже в пользу Советского Союза. Историю его разоблачения рассказывает спецкорреспондент "Коммерсанта-Daily" в США ВЛАДИМИР Ъ-КОЗЛОВСКИЙ.
Прибавка к зарплате курьера
Роберт Стивен Липка был призван в американскую армию в 1963 году в 18-летнем возрасте. Он прослушал курс анализа разведданных и был прикомандирован на 4 года к Агентству национальной безопасности (АНБ), которое занимается электронным перехватом. Его обязанности состояли в том, чтобы принимать у курьеров или снимать с телетайпов секретные разведдонесения и разносить их по зданию АНБ.
В агентстве Липке сказали, что он будет работать на месте Джека Данлэпа, который попался на сотрудничестве с КГБ. По некоторым данным, за услуги советской разведке он в общей сложности получил около $60 тыс. Дело так и не дошло до суда, потому что Данлэп наложил на себя руки.
Узнав эту историю, Липка тоже решил заработать и добровольно предложил свои услуги КГБ. По крайней мере, так трактует события в своих мемуарах генерал Олег Калугин. Он не называет Липку, но все эксперты сходятся на том, что речь идет именно о нем. В частности, Калугин пишет, что этот агент снабжал советскую разведку "кипами" секретных документов, в том числе ежедневными и еженедельными докладами АНБ Белому дому, копиями донесений о передвижений американских войск во всем мире и перепиской между странами НАТО. По сведениям Калугина, Липка таскал в КГБ все, что попадало к нему в руки, часто не имея понятия о содержании документов. Среди них были донесения из ЦРУ, госдепартамента, военной разведки, разведуправлений армии, авиации и флота и других ведомств. Шпион выносил бумаги под шляпой или привязывал их клейкой лентой к ноге. Так как Липка не мог взять подлинники документов, КГБ снабдило его тремя миниатюрными фотоаппаратами. Один из них производил съемку, когда его просто прокатывали по странице.
О шпионаже Липки в пользу КГБ знала его первая супруга Патриша Дэвис. Она рассказала сотрудникам ФБР, что муж признался ей во всем вскоре после свадьбы в 1966 году. Дэвис показала следователям несколько мест в мэрилендских лесах, где у Липки были тайники. Все эти места были в пределах 25 миль от Вашингтона, так как в те годы советским дипломатам было запрещено отъезжать более чем на 25 миль от столицы США. В тайники Липка прятал документы и из них же забирал деньги. Обычно КГБ платило от $500 до $1000 за каждый пакет.
Дэвис вспомнила также, что Липка работал с советским агентом, называвшим себя Иваном. Обычно они избегали личных контактов, но иногда играли в шахматы в одном из парков. Липка даже хвастался жене, что научился у Ивана прекрасно играть.
В 1967 году Липка демобилизовался, и они с Дэвис переехали в Ланкастер. На всякий случай он прихватил с работы пачку секретных документов. Почти год КГБ не беспокоило Липку, но потом вновь решило с ним связаться. Это должны были сделать советские шпионы супруги Фишеры. История этой четы также весьма примечательна.
В конце 50-х годов сотрудник КГБ СССР Геннадий Петрович Бляблин приехал в ГДР. Там он стал Петером Фишером и в 1959 году перебрался в ФРГ. Спустя два года в Западную Германию под видом эмигрантки приехала сотрудница КГБ Ингеборг Зиглер. По заданию советской разведки Фишер и Зиглер вступили в брак, и в 1962 году переехали в Канаду, а в 1965-м — в США. Они осели в городке Аппер-Дарби (штат Пенсильвания). Петер устроился работать на местную фабрику по производству жевательной резинки. В какой-то момент ФБР узнало, что Фишеры агенты КГБ, и за ними была установлена слежка.
В 1968 году супруги поехали в Нью-Йорк. В северной части Манхэттена они остановились около гробницы генерала Гранта. Фишер зашел в густые кусты, окружающие мемориал, быстро вернулся, и супруги уехали. Тем же вечером аналогичный маневр проделал советский переводчик при ООН Артем Шокин: подъехал к гробнице, прошелся по кустам и укатил.
Через некоторое время микрофоны ФБР, установленные в доме Фишеров, записали следующий диалог на немецком языке:
Герр Фишер: "Дело сделано".
Фрау Фишер: "Осторожность не помешает".
Герр Фишер: "Все о`кей, все о`кей" (звук рвущейся бумаги).
Фрау Фишер: "Куда их — в туалет".
Герр Фишер: "Хорошо" (звук сливающейся воды).
Но оказалось, что уничтожено было не все. Через несколько дней после этого разговора в квартире Фишеров произвели тайный обыск, в ходе которого был обнаружен кусочек бумаги с надписью "30 и Харрисбургское шоссе" и закавыченное слово "Roeck". ФБР предположило, что некий советский агент проживает у пересечения 30-й дороги и Харрисбургского шоссе в Пенсильвании, где находится городок Ланкастер, и что кличка шпиона — "Roeck". Впрочем, в тот момент вычислить Липку не удалось, а Фишеры уехали из США в неизвестном направлении. О шпионах не вспоминали более 20 лет.
Провалы в памяти шпиона
В начале 90-х годов с американскими спецслужбами начал сотрудничать некий российский разведчик. Среди прочего он передал секретные документы, в которых упоминались и Фишеры, и Липка. Но улики против последнего были косвенными и недостаточными для суда.
Поэтому к Липке был подослан сотрудник ФБР Дмитрий Дружинский. Он позвонил шпиону 12 мая 1993 года: "Это Роберт Липка? Здравствуйте, меня зовут Сергей Никитин. Я звоню из русского посольства в Вашингтоне. Мое московское начальство поручило мне встретиться с вами и обсудить нечто очень важное, касающееся вашей безопасности. Я сегодня рядом с Ланкастером. Хотелось бы встретиться. Вы можете подъехать в гостиницу 'Комфорт инн'?"
Четверть часа спустя Липка приехал на встречу на своем зеленом микроавтобусе "шевроле". Дружинский сел рядом с ним на переднее сиденье, назвался работником ГРУ Сергеем Никитиным и пытался расспросить Липку о его прежней работе на КГБ. Липка поначалу ничего конкретного не сказал, перевел разговор на свою любовь к шахматам, а потом написал на бумажке букву "R" и попросил дописать свою кличку. Дружинский, не имевший о ней понятия, отговорился тем, что кличка указана в деле, которое хранится в Москве.
Липка потребовал, чтобы "Никитин" узнал ее на следующий день. И тут сотрудников ФБР осенило: загадочное слово "Roeck", найденное на бумажке у Фишеров, могло произноситься как английское "rook", то есть шахматная ладья. А Липка сам завел разговор о шахматах.
"Слово 'rook' вам что-нибудь говорит?" — спросил на следующий день "Никитин". Липка испустил вздох облегчения, который был запечатлен видеокамерой ФБР. "Ему явно полегчало. Он сказал: 'Да!', пожал Никитину руку, затем глубоко вздохнул и положил руку на сердце", — говорится в судебном документе.
Новые друзья зашли в номер к Дружинскому и продолжили разговор там. Во время этой и последующих бесед Липка сам рассказал о своей связи с Фишерами и о том, что передавал документы КГБ. Как выяснилось, Липка прервал контакты с советской разведкой, потому что ему мало платили (всего он получил $27 тыс.). В итоге Липка потребовал от "Никитина" доплатить за прошлую работу, а также за документы, которые он когда-то вынес напоследок из АНБ. ФБР заплатило ему $10 тыс., но секретных документов так и не получило.
Со временем Липка что-то заподозрил, начал сам себе противоречить и отрицать свои прежние признания в шпионаже, ссылаясь на "дырявую память". Попутно начал рассказывать о том, что отмывал деньги для подполковника Оливера Норта, проходившего по "ирангейтскому делу", или что видел документы АНБ, из которых явствовало, что Джона Кеннеди убил не Ли Харви Освальд и что Никсон был советским шпионом.
Поняв, что от Липки вряд ли удастся добиться больше того, что он уже рассказал, ФБР решило его арестовать. 23 февраля 1996 года в полдевятого утра несколько десятков сотрудников окружили домик в Ланкастере, и 50-летнего Роберта Липку взяли под стражу.
Сначала адвокат шпиона Рональд Кидд утверждал, что Липка фантазировал в своих разговорах с Дружинским. Но у ФБР уже были показания бывшей жены Липки, подтвердившей, что его кличка действительно была "rook". В итоге Липка признал себя виновным.