Тему русского православного фундаментализма наша газета уже затрагивала в интервью со священником Георгием Кочетковым ("Коммерсантъ-Daily" от 2 апреля). Сегодня, рассказывая о событиях, происходящих в храме Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках, мы продолжаем разговор о серьезных конфликтах внутри Русской православной церкви.
Сегодня информация некоторых источников о жизни православной церкви может смутить кого угодно. И верующий, и неверующий будут равно озадачены, услышав, скажем, по "православной" радиостанции "Радонеж", что "русская культура разрушалась не только последние 70, но и все последние триста лет" (видимо, Ломоносовым, Пушкиным и Достоевским). Не менее удивительным покажется утверждение "православной" телепередачи "Русский дом" о том, что папа римский ждет-не дождется прихода антихриста. "Православие или смерть!", "Да здравствует Христос — наш русский Бог!" взывают к читателю распространяемые на папертях или, скажем, в клыковском Фонде славянской письменности и культуры издания.
Из них можно узнать, что к врагам православия относятся не только пресловутые мифические жидомасоны и католики, но и практически все члены нынешнего Священного синода Русской православной церкви, а также православные патриархи — вселенский Варфоломей и русский Алексий II. Набирающий силу церковный фундаментализм выступает под лозунгом "держать предания отцов и старцев". Современные христиане, по мнению его сторонников, обязаны хранить и блюсти обрядовые формы XIX века, как гарантию сохранения чистоты веры. Все чаще приходится встречаться с "православными", рядом с которыми — темно и жить не хочется, которые Евангелие подменяют специфически понятым церковным Типиконом. Все чаще берешь в руки "православные" издания с опасением: кого разоблачат или отвергнут сегодня?
Идеология фундаментализма не имеет ничего общего с богословскими глубинами той веры, на которой он паразитирует; она примитивна, как выеденное яйцо: кто не с нами, тот против нас, если враг не сдается ... и т. д. Враги же, как известно, делятся на внешних и внутренних. Ксенофобия, болезненная закрытость ко всем чужим, сектантское объявление экуменизма "ересью XX века" и явным признаком всеобщей апостасии (отступничества) сопровождаются провокациями и преследованиями по отношению ко всему сколько-нибудь живому и свободному внутри православной церкви.
В ряду антицерковных действий фундаментализма наиболее известны такие факты, как запрещение в священнослужении одного из немногих серьезных последователей древневизантийской и древнерусской духовной традиции, всемирно известного иконописца архимандрита Зинона (Теодора). Достаточно прочитать доклад синодальной богословской комиссии на недавно прошедшем Архиерейском соборе об экуменической деятельности Русской православной церкви, чтобы убедиться в явной предвзятости запрета, не говоря уже о полной канонической несостоятельности этого документа. Блокирована дерзнувшая перейти на русский язык в богослужении и адаптировать его для детей и молодежи самая большая в Херсоне община Сретенского храма, все пять клириков которой недавним указом Управляющего Херсоно-Таврической епархией архиепископа Иллариона извержены из сана. Под сильным давлением православной прессы находится даже митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, в самом мирном тоне высказавшийся в одной из своих рождественских проповедей в защиту нового календарного стиля в церкви. На последнем ежегодном епархиальном собрании духовенства Москвы подверглись атаке авторы программ радиостанции "София" свящ. Георгий Чистяков и свящ. Владимир Лапшин. Протоиерей Николай Кречетов потребовал, как на партсобрании, путем голосования (то есть нарушая те самые каноны, о которых так много шумят) лишить их священного сана. Ожидаемый лес рук, правда, слава Богу, не поднялся, да и святейший патриарх Алексий II напомнил досточтимому батюшке, что пока еще патриарх он, а не о. Николай.
К этому же ряду можно отнести и вновь набирающее силу преследование Сретенского братства и поддерживаемого им прихода Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках. Напомним, что состоявшийся три года назад насильственный роспуск приходской общины Владимирского собора нынешнего Сретенского монастыря (поддерживаемой тем же братством) сопровождался выдержанными в духе "духовного большевизма" ("Единство Церкви") тенденциозными конференциями и дезинформацией общественности со стороны тех же церковных СМИ: "Русский Вестник", "Радонеж", "Русь державная" и проч. За три года творцы гонения выпустили несколько сборников, название которых говорит само за себя: "Сети обновленного православия" и "Современное обновленчество — протестантизм 'восточного обряда'", серия изданий "Православие или смерть". Вся эта деятельность, правда, не достигла своей цели: община Успенского храма под духовным руководством ректора Свято-Филаретовской высшей православно-христианской школы свящ. Георгия Кочеткова продолжала расти и насчитывает сегодня более двух тысяч человек активных членов — в основном это интеллигенция и молодежь. А ведь относительно недавно здесь еще размещался музей Морского флота: макеты судов соседствовали с работами художников-маринистов, и чучело альбатроса с бодлеровской беспомощностью встречало посетителей. Музей переехал, и в храме — этом корабле в житейском море — возродилась в полноте общинно-приходская жизнь. Кроме уставных богослужений здесь проводится катехизация — годовая подготовка взрослых к крещению или к первой сознательной серьезной исповеди и причастию, причем каждый год ее проходит около тысячи (sic!) человек. Прихожанами, членами братства практикуются постоянные встречи для совместного изучения Священного Писания и Предания. Они не чужие друг другу: крещение детей, венчание, отпевание — вся жизнь человека проходит при живом участии общины. Многие известные православные богословы и церковные деятели, такие как прот. Иоанн Мейендорф, митрополит Сурожский Антоний, архиепископ Михаил (Мудьюгин), академик С. С. Аверинцев и др., видели и видят в практике прихода Успения в Печатниках всестороннее и полнокровное возрождение православной церковной жизни в современной России.
Один из идеологов крайнего церковного фундаментализма, нынешний игумен Сретенского монастыря Тихон (Шевкунов), рассуждая о деятельности о. Георгия Кочеткова, оценил ситуацию таким образом: "Все эти три года дискуссии продолжаются, а между тем эти силы неуклонно усиливаются". Для того, чтобы разрушить крепкую церковную общину, ее противники прибегли к новой тактике. О. Георгию назначили "помощника" — молодого священника того же фундаменталистского направления, разумеется, под влиянием его власть имеющих единомышленников. Первое, что сделал о. Михаил Дубовицкий, появившись на приходе Успения, так это "выразил свое неудовольствие" настоятелю. "Неудовольствие" 28-летнего выпускника Курской семинарии, самоуверенного, но невежественного, вызвала служба в храме. Евангелие читалось по-русски, непонятные славянские слова в молитвах были русифицированы, прихожане пели молитвы хором и хором же говорили "Аминь". Всю эту практику, уже когда-то одобренную Поместным собором 1917-1918 гг. и благословленную в свое время на одном из приходов патриархом Сергием (в бытность его московским митрополитом), отечественные фундаменталисты, вслед за карловацкими раскольниками, считают ересью.
О. Михаил в полном соответствии со своей фундаменталистской верой начал делать страшные и кощунственные вещи: стал внушать прихожанам, что их настоятель — как бы и не священник. Что исповедь его — вовсе не исповедь. И причастие — как бы и не причастие... Все это говорилось и демонстрировалось тем самым людям, которых о. Георгий привел в церковь. Естественно, это вызвало возмущение, но прихожане, тем не менее, не поддались на провокацию скандала. Они прекрасно понимают, что зараза фундаментализма поразила не только многих священников, но и часть епископата. У начавшего конфликт "помощника" найдется немало влиятельных покровителей — сегодняшних недоброжелателей о. Георгия. Только дай предлог — и не новоназначенного святотатца, успевшего за неделю нарушить столько церковных канонов, а настоятеля храма отправят за штат или переведут куда-нибудь подальше. Уже сейчас усердно муссируются слухи, что якобы о. Михаилу не дают служить и проповедовать и даже что его насильно вывели из алтаря во время богослужения (распространители слухов, видимо, не знают, что весь эпизод кощунственного поведения второго священника и его уход из алтаря оказался заснят на видеопленку, ибо это происходило в день ангела о. Георгия). Еще одна распространяемая фундаменталистскими источниками "информация" — о якобы имевшем место непослушании церковной иерархии со стороны прихода и настоятеля.
Судя по всему, добиться этого — цель всей интриги. Если она осуществится — Москва лишится своей самой живой и просвещенной общины. На очереди же будут следующие. Опыт тоталитарного прошлого подсказывает: такая очередь может быть продолжена до бесконечности. Вспомним двадцатые годы. Сначала уничтожили самых ярких, потом тех, кто боролся с ними, а потом наступил застой, серость и мрак. Это касалось и церковной жизни, причем унификация достигалась не только репрессиями. Так, например, в августе 1945 года Совет народных комиссаров принял решение о введении во всех действующих монастырях (чьи уставы и богослужения несколько отличались один от другого) единого устава. После упразднения Совета по делам религии и его уполномоченных заботу о жестком единообразии для воспитания слепой и фанатичной (или наоборот — секуляризованной) веры приняли на себя отцы-фундаменталисты.
Насколько далеко они зайдут в своем наступлении, покажет будущее. Справедливости ради, заметим, что это беда не одного православия. Похожие тенденции мы видим и в других религиях. Не случайно даже в сравнительно демократичном Стамбуле снова поговаривают о переделке Св. Софии из музея в мечеть. Постепенно из явления религиозного фундаментализм становится явлением общественным. Вполне возможно, что нашим потомкам придется жить в мире тоталитарных теократий, жестко контролирующих не только общественную, но и всю личную жизнь своих граждан.
АЛЕКСАНДРА Ъ-КОЛЫМАГИНА, БОРИС Ъ-КОЛЫМАГИН