Завтра закроется 50-й Каннский кинофестиваль
Фестиваль завершится фильмом Клинта Иствуда "Абсолютная власть". Сначала предполагалось, что Иствуд и будет вручать "Золотую пальмовую ветвь", но теперь его почти на законных основаниях заменит Катрин Денев (уже бывшая при Иствуде вице-президентом каннского жюри).
Мы уже сообщали о том, что первая леди французского кино обижена на фестиваль, и все же под занавес она согласилась приехать. Обижены должны быть и другие женщины в жизни Марчелло Мастроянни — начиная с его вдовы и кончая Фэй Данауэй и Софи Лорен. Их роль в жизни актера никак не отражена в документальном фильме о нем, который с помпой представила итальянская делегация.
Это едва ли не единственный светский скандал юбилейного фестиваля. В основном в промежутках между утомительными ритуалами гости расслабляются — кто в кинозалах, кто на пляже. В баре "Дю кап" на Круазетт можно было до самого утра видеть теплую компанию в составе Сильвестра Сталлоне, Роберта де Ниро, Мартина Скорсезе, Деми Мур, Вуди Харрельсона и Лив Тайлер. В четыре утра какой-то доброхот принес им гамбургеры на завтрак — это оказался динамичный шеф компании "Мирамакс" Харви Вайнштейн.
Несколько лет назад такую же роль, как нынче "Мирамакс", играл в Канне дуэт кузенов — Менахема Голана и Йорана Глобуса. Их ночные гулянки в звездном окружении запомнились старожилам фестиваля. С тех пор партнеры рассорились, а компания сгорела, но в честь каннского юбилея братья решили воссоединиться в баре отеля "Карлтон". Актер Джеймс Вудс отметил здесь не только свое 50-летие, но и помолвку, а Джина Лоллобриджида появилась в диковинном наряде в перьях, сохранившемся еще, говорят, с 16-го фестиваля. За непрекращающимся турниром модниц с улыбкой наблюдает Жан-Поль Готье, которого с двух сторон крепко держат под руки, не отпуская ни на минуту, две двухметровые супермодели.
Вместе с нагрянувшим теплом на фестиваль обрушились "жаркие" фильмы. "Лос-Анджелес с черного хода" Кертиса Хэнсона был выпущен с предупреждениями и просьбами продюсеров к журналистам не разглашать в своих статьях сюжет, таящий для зрителей сюрприз в финале. Внимаем просьбе и замолкаем, тем более что "Лос-Анджелес" оказался крепко сбитым, но заурядным полицейским боевиком о коррупции.
Появление его в каннском конкурсе можно объяснить причинами, далекими от искусства, хотя тематически он вписывается в дискуссию о насилии, которая подчинила себе все остальные мотивы 50-го фестиваля. Где опаснее — в Париже, в Лондоне, в Лос-Анджелесе или в Сараево? Или в самом Канне, где — о, ирония судьбы! — на автора фильма "Конец насилия" Вима Вендерса, ехавшего позавчера ночью в машине, напали бандиты? А может, опаснее всего в Петербурге или в Киеве? Оказывается все же — в комфортабельном загородном доме на австрийском озере.
Зрителей фильма "Занятные игры" режиссера Михаэля Ханеке тоже предупреждали — о наличии сцен, способных шокировать (последний раз подобные предупреждения в Канне печатались на билетах пять лет назад перед премьерой "Бешеных псов" Тарантино). На сей раз в шоке были даже профессионалы, в том числе известный российский кинокритик, презревший профессиональный долг и проведший последние десять минут картины в баре "Юнифранс" за бокалом виски.
Смотреть Ханеке и вправду невыносимо, тем более что по всем статьям это анти-Тарантино: насилие здесь связано не столько с жанром и мифологией, сколько с человеческой природой и образом жизни. Все начинается с визита на виллу соседей, явившихся одолжить четыре яйца для омлета, а кончается морем крови и тотальным истреблением целого семейства. Милые гости оказываются садистами и головорезами, о чем пару часов назад не подозревали они сами. Когда одна из жертв хватает ружье и расправляется с негодяем, зал ликует. Но это всего лишь всплеск воображения; пленка отматывается назад, и мы опять видим оргию изощренных зверств.
"Занятные игры" — резкий, беспощадный (в противоположность компромиссному фильму Вендерса) выпад против современного кино, маниакально одержимого насилием, но как в каком-нибудь "Лос-Анджелесе", услужливо предлагающего зрителям хэппи-энд.
Как говорит сам Хенеке, он делал не триллер, а "фильм о триллере". Но хотя его картина — сильнейшая в конкурсе, ей не дадут главный приз. И вряд ли дадут даже фавориту французской программы — фильму "Убийца(ы)" Матье Кассовица. Драма из жизни наемных киллеров слишком литературна и умозрительна, хотя зрелищем запекшейся крови Кассовиц успел полюбоваться. На пресс-просмотре картину освистали, а это верный знак провала.
В унисоне голосов один выделялся и казался до боли знакомым. Вячеслав Криштофович представил вне рамок конкурса, в "Двухнедельнике режиссеров" фильм "Приятель покойника". В нем тоже выразительно вырисовывается образ жизни: в городе Киеве заказное убийство стоит каких-нибудь 500 долларов. То, что в Австрии делают для удовольствия, в Украине неприятно, но работа. К счастью, режиссер подкрасил "чернуху" хоть и убогим, но по-человечески теплым бытом и рассказал трагикомичную историю интеллектуала, подмятого маховиком террора, с убийственным юмором.
О заказных убийствах в Питере пойдет речь в фильме "Брат" Алексея Балабанова, премьера которого состоится сегодня в программе "Особый взгляд". Это пока все, чем мы можем в этом году примкнуть к процессам мирового кино (весь прошлый год примыкали "Кавказским пленником").
Русский след в Канне едва заметен, но все же не стерся: где-то мелькнет фотография Михалкова или покажут "Сорок первый" Чухрая в программе каннских открытий за 50 лет, а в предваряющих конкурсные просмотры архивных "Прелюдиях" — фрагмент из старого фильма Бориса Барнета.
За неимением земных звезд теперь выручают космические: космонавт Сергей Крикалев вышел на каннскую лестницу вместе с Изабель Аджани и двумя сотнями детей, чтобы отметить показ немецкой документальной ленты "Выпадение из настоящего" — об уникальном космическом полете 1991 года.
А если присмотреться, в вывешенной в качестве реликта фестивальной газете за 1946 год рядом с Мишель Морган можно увидеть сказочника Александра Птушко на пляже в купальном костюме из "бель эпок". Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. А вот наша быль красивых киносказок что-то не рождает.
Через сутки мы узнаем, какие фильмы признает лучшими жюри под началом Аджани. В нем собрались персонажи настолько разные, что объединить их могут разве что соображения политкорректности. Их несколько, и они будут бороться между собой. Эстеты склонны лоббировать декадентскую психодраму "Светские последствия" канадца Атома Эгояна. Сексуальные меньшинства — гонконгский фильм "Счастливы вместе" Вон Кар-Вая. Сюда примешивается и политический мотив: китайские власти официально игнорировали фестиваль, поскольку вопреки их воле здесь был показан фильм о преследованиях гомосексуалистов в Пекине. Наконец, ряд картин, прежде всего "Вкус вишни" иранца Абасса Кьяростами, представляет оппозицию исламскому фундаментализму. Чего тоже не может оценить поборник демократии Каннский фестиваль.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ