В России и тендер не тендер, и закон о разделе продукции не закон
Правительство за production sharing. А правительственный экспертный совет Георгия Хижи считает хорейверский тендер (разработка девяти нефтегазовых месторождений на условиях раздела продукции), предварительно выигранный Exxon, несостоявшимся. Любопытно, что указанных месторождений вовсе не оказалось в списке объектов, открытых для соглашений о разделе продукции. Впрочем, даже этот список Дума отклонила. Спрашивается: кто же поверит в production sharing по-русски?
Себастьяну Жапризо посвящается
Ситуация вокруг материализации в России production sharing живо напоминает детективы Жапризо, когда герой, двигаясь, как выясняется, по собственным следам, постепенно убеждается, что он или страдает раздвоением личности или оказывается в хитро подстроенной ловушке. Герой — это инвестор, а в нездорово мрачных декорациях, призванных пробудить в нем ощущение нереальности, недостатка явно не испытывается. Причем детектив вокруг production sharing разворачивается сразу на двух подмостках, чему Жапризо может только позавидовать. У нас интереснее.
Малая сцена — это тендер в Тимано-Печорской нефтегазовой провинции. 28 ноября 1996 года тендерная комиссия во главе с председателем комитета по природным ресурсам Ненецкого автономного округа Феликсом Чимбулатовым и заместителем министра природных ресурсов России Владимиром Мазуром назвала Exxon компанией, выигравшей право разработки девяти месторождений Центрально-Хорейверской зоны. Но с этим не согласилась "Роснефть" вместе с "КомиТЭК", Norsk Hydro и Total — эти компании оказались в проигрыше. Открытый и подробно описанный в "Коммерсанте-Daily" конфликт распахнул дверь, через которую на сцену вышел новый участник — правительственный экспертный совет, возглавляемый Георгием Хижой.
Представители федеральной (Виктор Орлов, министр природных ресурсов) и региональной (Владимир Бутов, губернатор Ненецкого автономного округа) властей, которым предстоит утвердить или не утвердить решение тендерной комиссии, рассудили, следуя житейской логике. Раз полюбовно не получилось, то ответственность следует разделить — пусть выскажутся эксперты.
У экспертов Хижи эта идея встретила понимание. Еще бы: создан важный прецедент. Появилась надежда, что крупные тендеры на разработку российских месторождений (если они будут) должны проходить правительственную экспертизу. Рациональное зерно в этом подходе есть наверняка. Но на роль экспертов-оценщиков претендует и Счетная палата, отличающаяся крайне критическим отношением к production sharing. Так что обилие контролеров может боком выйти инвесторам.
Пока же совет Хижи рекомендовал считать тендер несостоявшимся. Последнее слово неслучайно: недействительным (что вроде бы то же самое) тендер может признать только суд, так что решили обойтись внесудебной процедурой. Аргументы экспертов следующие: Гражданский кодекс понимает конкурс как "однократное действие", его разделение на два этапа с перегруппировкой участников недопустимо. Напомним: на первом этапе, признав все предложения "соответствующими конкурсным условиям", комиссия недвусмысленно предложила участникам объединиться во всеобщий консорциум и тем самым признала свои дальнейшие действия излишними. Получилось, правда, иначе — конкуренция взяла свое. Но комиссия не оставила своих миротворческих потуг. Победителем был объявлен Exxon, но конкурсная комиссия решила, что 50% проекта должно приходиться на участие российских компаний: "Роснефть", "КомиТЭК" и "Архангельскгеолдобыча" (в равных долях при их согласии). Согласия, однако, не было. Сначала "Роснефть", а потом и "КомиТЭК" предпочли Exxon собственных иностранных партнеров, Amoco и Total с Norsk Hydro соответственно.
Сам факт обжалования решения тендерной комиссии был признан экспертами Хижи недостатком организации конкурса, условия которого они посчитали юридически нечеткими.
В эксклюзивном интервью "Коммерсанту-Daily" Владимир Мазур, сопредседатель тендерной комиссии и замминистра природных ресурсов, заявил, что условия тендера, включая его разделение на два этапа, были утверждены правительством "задолго до самого конкурса". Поэтому претензии к тендерной комиссии необоснованны. Мазур считает, что последнее слово остается за Виктором Орловым и Владимиром Бутовым.
Поражение не отличается от победы
В штаб-квартире Exxon по традиции хранят олимпийское спокойствие. И имеют к тому все основания. Победил Exxon или проиграл, на поверку оказывается все равно. До сих пор мы описывали происходящее на малой сцене. На большой же, где также идет детектив под названием "Production Sharing по-русски", действие разворачивается в Государственной думе.
Что общего между Думой и Хорейверской впадиной? Многое. Главная сюжетная линия хорейверского тендера — привлечение иностранных инвесторов к ненецким месторождениям в рамках соглашений о разделе продукции. Соглашений пока, естественно, нет, а это значит, что возникает предварительное условие: месторождения должны вначале оказаться в перечне объектов, открытых для production sharing. Этот перечень, в свою очередь, должен быть утвержден Думой. Перечень не принят. Более того, когда 25 апреля Дума безуспешно читала (и в конце концов завернула) скромный список из семи позиций, в нем Хорейверская впадина не значилась.
В результате расстраиваться Exxon по поводу того, что его победа на тендере может так и остаться замороженной на стадии предварительной, не стоит. Это тот редкий случай, когда поражение ничем не отличается от победы.
Предположим, Виктор Орлов и Владимир Бутов не согласятся с Георгием Хижой, и лавровый венок окажется на шее Exxon. Но он победит с тем, чтобы разрабатывать месторождения на условиях production sharing. Однако, ответа на вопрос, когда дело дойдет наконец до того, что в перечне найдется место для Хорейверской впадины и сам перечень станет законом, не знает даже Алексей Мельников, один из думских активистов закона "О соглашениях о разделе продукции". А раз так, то вполне возможна следующая анекдотическая ситуация. Exxon, как победитель тендера, получает по закону "О недрах" лицензию на разработку месторождений. И ждет, когда же в России пробьет час production sharing. Между тем время идет, и Минприроды вполне может отозвать свою лицензию на том основании, что инвестор так и не приступил к работе. Круг, как это и бывает у Себастьяна Жапризо, замыкается.
Жапризо может быть доволен. Иное дело инвесторы. Хорейверский прецедент может дорого обойтись российской экономике и отпугнуть крупных иностранных инвесторов.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН, АНДРЕЙ Ъ-САЗОНОВ