Охваченное первомайской эйфорией население не успело осознать грозный смысл очередного президентского указа, изданного в самом конце апреля. И это при том, что по своему значению он едва ли уступает знаменитому горбачевскому антиалкогольному постановлению.
Согласно воле президента, уже с 1 июля крепкие спиртные напитки, к коим отнесено любое питье выше 12 градусов крепости, будет продаваться лишь в магазинах "с полноценно оборудованными торговыми площадями". Что, по мысли законодателя, должно укрепить государственную монополию на водочную торговлю — монополию вполне мифическую, впрочем. Совершенно неясно, как можно укрепить то, чего нет ни юридически, ни фактически. При этом даже в Москве, как известно, собственно винных магазинов осталось совсем немного. Более того, крепкими напитками будет запрещено торговать не только в палатках, но и на оптовых рынках.
Создатели указа полагают, что именно там сосредоточена торговля "черным" алкоголем, не подозревая, видимо, что самая престижная марка фирменного магазина сегодня отнюдь не гарантирует покупателю качества приобретаемого напитка (скажем, на фальсифицированный коньяк — "армянский", "молдавский" или даже "греческий" — можно нарваться в самом, казалось бы, фешенебельном месте, не говоря уж о сомнительной водке, даже во флаконах из-под шведского "абсолюта"). Непонятно только, отчего, чем запрещать торговлю оптом, не наладить ее как следует, причем на больших рынках это, казалось бы, сделать проще, чем в мелких магазинчиках.
Но предположим на секунду, что этой мерой удастся временно затруднить течение потоков некачественного алкоголя (временно, потому что он быстро найдет новое русло). Ясно, однако, что новый порядок не отразится на тех, кто предпочитает сухой мартини — вряд ли в дорогих супермаркетах за этим заморским напитком выстроятся очереди. Он прямо затронет лишь интересы той — основной — массы населения, которая пила, пьет и будет пить отечественную продукцию, чаще всего — дешевую водку, в просторечье именуемую "сучок". То есть указ обращен острием против привычек именно того сорта граждан, которых Ельцин в первомайском обращении нежно призвал, чем митинговать, садиться на электричку и отправляться копать грядки на садовых шести сотках. Самостоятельно готовить, так сказать, впрок закуску.
Опьяненные весенним воздухом, которым президент посоветовал попутно дышать, эти граждане, пользующиеся общественным транспортом и не слишком придирчивые к качеству алкогольной продукции, не заметили, какую свинью им подложили.
А между тем, коли этот указ будет выполняться, население ждут новые трудности. Отечественная алкогольная промышленность, если говорить о легальной ее составляющей, постоянно сокращает объемы выпуска продукции. Если удастся, предположим, сконцентрировать продажу этих государственных алкогольных изделий на небольших торговых площадях, а подпольную водку извести, то власти наверняка создадут водочные очереди, к тому же цена пойла почти неминуемо возрастет. Все это делается под влиянием вековой мечты любой российской власти держать руку на пульсе торговли "белым столовым вином" и получать от нее максимальные прибыли.
В последние годы расцвел весь букет злоупотреблений, известный из истории торговли водкой на Руси: контрабанда, торговля подделками и суррогатами, чиновничьи поборы. Новый указ, несомненно, этот букет еще украсит. Ввиду неминуемых очередей в "оборудованных магазинах", закрывающихся в девять часов вечера, водкой начнут торговать из-под полы — мы помним времена, когда алкоголь продавался ночью в таксопарках, у частных шинкарок или около вокзалов.
В нынешней реальности торговать ею не перестанут ни в киосках, ни на оптовых рынках, и какие поборы за эти нарушения введут "проверяющие", можно лишь догадываться. Но возникнут, несомненно, и новые формы, скажем, расцветет торговля "на вынос" в забегаловках, что сделает невыгодной основную деятельность этих "точек питания", которых, наконец-то, открылось достаточно. Ясно, что подпольный алкоголь, составляющий нынче столь грозную конкуренцию государственному, тоже будет дорожать за счет наценки "за риск", но качество его, разумеется, не улучшится. Этот рост цен, которым отзывается алкогольный рынок на каждую новую государственную инициативу, может спровоцировать и новый виток интереса ко всякого рода заменителям, которые почти вышли из употребления в связи с их дороговизной по сравнению с "самопальным" "сучком" откуда-нибудь из Северной Осетии: клей БФ и денатурат на прилавках хозяйственных магазинов почти полностью вытеснили импортные дорогостоящие средства. К тому же, если рост цен на сахар будет резко отставать от роста цен на готовый алкоголь, то в какой-то момент снова станет выгодным самогоноваренье. И это не говоря о том, что алкогольный дефицит подтолкнет и торговлю дешевыми наркотиками.
Так или иначе, но очевидно, что новый указ (а всякого рода постановлений на государственном уровне в области производства и торговли алкоголем за последние два года было штук пять, не говоря уж о местных правилах, которые губернаторы и главы отдельных населенных пунктов пекут как блины) никоим образом не решит проблему монополизации алкогольного дела, но является очередной непродуманной полумерой, несущей только новое зло. Полумерой, за которую будет расплачиваться не только население, но и само государство, ибо каждым таким постановлением оно дарит чиновникам новые статьи доходов (что, будем надеяться, не является целью президента).
Причем, глядя на историю этого вопроса в России, он представляется вообще неразрешимым, покуда торговля водкой остается одной из основных статей дохода бюджета. Ибо государство, неся тяжелые потери от повального пьянства работоспособной части населения, вынуждено тем не менее поощрять порок винопития, и так было всегда. Причем политику в области виноторговли власти никогда не умели увязать с социальной политикой, и те же большевики, скажем, делая ракеты на "водочные" деньги и засекречивая эту статью доходов бюджета как "стратегическую", жертв этой политики — алкоголиков — приравнивали к преступникам и насильственно изолировали. И будет пустым сотрясением воздуха сказать, что этот порочный круг можно разорвать лишь с помощью именно социальных мер, когда алкогольные доходы будут направляться именно в эту сферу. Но пока государство не в силах даже упорядочить положение дел на алкогольном рынке, ни о каких социальных инициативах можно не говорить.
НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ