Наш эксперимент с "Воскресной политикой" подходит к концу. Своим мнением о своей программе, программах своих коллег, а также о нашей рубрике делится автор и ведущий "Итогов" ЕВГЕНИЙ КИСЕЛЕВ.
— Итак, пожалуйста, критикуйте сами себя...
— Было мало эксклюзива, стопроцентно оригинальной картинки. Большинство сюжетов на тему Первомая, но это данность праздничной недели. С другой стороны, только у нас Радуев объявил, что причастен к тем самым двум терактам. Замечательные материалы, по своей фактуре, из Лондона — о победе лейбористов на выборах. Хорош также был приезд короля Испании. Какая хроника, блеск! Где ее и как взяли — не скажу. Провести переговоры с владельцами эксклюзивной картинки и получить ее в срок — тоже часть нашей профессии.
— В этот раз центральной темой стало "омоложение" политических элит, в первую очередь Великобритании, да и в России тоже. Вы ищете сюжетный ход для программы?
— Мы идем от жизни. У нас не бывает скрытой повестки дня.
--Каковы незыблемые правила "Итогов"?
— Незыблемых нет, есть просто правила. Во-первых, в эфир идет материал по поводу события. Иначе размываются границы жанра. Хотя бывают исключения, когда хотим показать яркую журналистскую работу. Скажем, Лену Масюк с первым в нынешней телевизионной практике репортажем из Ирана. Такой материал у нас называется "вечно зеленый". Второе правило — "как можно больше эксклюзива". В картинке, в бэкграунде, в студийном госте.
— Гости и события ведь одни и те же. Как вы делите их с коллегами?
— Героев делить мы не можем. Героям самим решать, к кому идти. Хотя все мы понимаем: для политика дурной тон ходить сразу в две программы подряд. Догадываюсь, что кто-то какую-то программу любит больше, какую-то меньше. Знаю также, что наши герои внимательно следят за нашими рейтингами. Но серьезный политик должен быть выше пристрастий. Конфликтных отказов до сих пор не было. Яркий пример: в позапрошлой программе был у нас жесткий материал о съезде коммунистов, но тем не мене Зюганов уже в понедельник был в студии "Героя дня". Но когда выбор перед ними встает — не хочу обидеть своих коллег, — чаще всего выбирают нас.
--Также в ходе нашего эксперимента выяснилось, что ваши коллеги друга друга почти не смотрят, в том числе и вас. Вы — исключение?
— Я принципиально никогда не даю публичных оценок коллегам-телевизионщикам. Интуиция подсказывает: не надо этого делать. Мы конкурируем в эфире, после драки же кулаками не машут. Всех рассудит его величество рейтинг. Так поступать меня обязывает мое членство в Академии телевидения.
— "Итоги" не дают культуру, но программа, во всяком случае последний выпуск, становится все "культурнее". Киноцитаты, в частности из "Заставы Ильича", интервью с Хуциевым. "Итоги" как-то облегчились. Это вынужденное облегчение жанра телевизионной аналитики?
— Если вы имеете в виду материал о традициях Первомая в нашей стране, там, где есть интервью, хроника, комментарий, то это скорее всего поиск нового телевизионного информационного языка. Мы не пытаемся облегчить жанр, просто стараемся быть понятными многим. Если вы заметили, мы уходим в эфире от непонятных слов типа "секвестрирование", "инаугурация". Хотим быть ближе к народу. Отсюда и такая наша репортажность. Кстати, мы первыми придумали и применили развернутый репортаж с элементами очерка и отношения автора к событию. Но все это не значит, что мы не хотим быть интеллектуальными. Цель наша — оставаясь респектабельным, быть общенациональным каналом.
— Новая заставка — тоже образец нового языка?
— Всему свое время. Знаете, как меня называют свои — "духовный образ России". "А вот сегодня наш духовный образ не в духе". Кстати, ту имперскую заставку, где я шагаю по Красной площади, мало кто понял. А это был осознанный эпатаж. Заставка была сделана в совершенно другую эпоху, когда компания только создавалась, когда ей так важно было самоутвердиться, раздразнить публику. Сейчас новая мода. Мир переходит на виртуальные студии, вместо железной выгородки появляется компьютер с сумасшедшими возможностями. Приходит, скажем, в гости к "Итогам" Чубайс, садится в пустой комнате на скромную табуреточку, а его берут и переносят, скажем, в Версаль. Кто знает, может, все так и будет.
— А кто вы сами на экране, ваша роль?
— Я могу быть пламенным публицистом, сам над собой подтрунивать. И все эти разговоры о "забронзовевшем Киселеве" мне кажутся смешными. В жизни я человек страшно неформальный. Порой играю роль отстраненного наблюдателя, порой резонера. Люблю играть роль человека, задающего риторические вопросы. Я и коммуникатор, который помогает разобраться зрителю в том, чего он, может, не очень понимает. Поэтому порой и вопросы задаю, интересные широкой аудитории. А потом бывает смешно читать у вас: а вот Киселев задал наивный вопрос. Я не люблю высоколобости. Хотя, может, меня и считают монументальным. Но это скорее в силу роста и веса.
— Насколько объективен и беспристрастен может быть аналитик, работающий на частном канале, к тому же входящий в его управленческую верхушку? Кто ваш цензор?
— У нас нет цензуры, у нас есть редакционная политика.
НТВ — большая, по международным стандартам, коммерческая телекомпания с многомиллионным оборотом. Как у частной компании у нее есть свои интересы — деловые, политические, коммерческие. И с ними я обязан считаться. И когда НТВ били, пытались закрыть, скажем, на начальном этапе чеченской войны, я вынужден был оставлять роль стороннего наблюдателя и быть пламенным публицистом, отстаивая наши интересы. Главный же интерес — чтобы компания развивалась, у передач был высокий рейтинг, хорошее качество при сохранении респектабельности компании. И если я и ангажирован чем, то только этим. Да, еще добавлю: НТВ перестала брать кредиты еще в апреле 94-го.
— Говорят, что на вас работает чуть ли не все НТВ: консультанты, спичрайтеры, а вы — такой босс, за которым последнее слово. Это так?
— О Киселеве писать было модно всегда, сначала хвалили, теперь ругают. Пишут, что я побронзовел, подобрел и так далее. Да, я сменил костюм с 56-го на 58-ой. Но все в программе делаю сам. Все воскресенье сижу, пишу тексты, сам редактирую то, что пишут другие по моим наводкам, отсматриваю видеоматериал. Если надо, могу выполнить самую черновую работу — отнести, скажем, кассету в студию. У нас демократичная атмосфера, друг друга все зовем на "ты". Но все же право работать на "Итоги" надо заслужить, а потом еще долго его подтверждать. Сделать материал у нас — признание мастерства.
— Обижаетесь на нашу рубрику?
— Когда читаешь о телевидении, досадно, что судят нас не по тому, что делаем на экране, а по тому, кто чем владеет. Поверьте, бывает жаль, когда у тебя проходит блестящий 10-минутный эксклюзивный репортаж, а ваш коллега его пропускает мимо, зато обращает внимание на крошечный кусочек, где я рекомендую прочесть какую-то там статью. Складывается впечатление, что ваши критики не смотрят то, что критикуют. Или делают это выборочно, по 10 минут. Блестящий был репортаж в позапрошлом выпуске о жизни рядовых английских пэров, у вас — вывод о масонском заговоре НТВ. Это называется: смотрят в книгу — видят фигу. Да, можно обложить с головы до ног. Это сейчас модно. Но опять же досада берет: объективные достижения остаются сознательно незамеченными. Плетение словесной грязи, упражнение в журналистском остроумии возводятся теперь в принцип. Если вы уж беретесь судить о телевидении, то извольте судить по законам жанра. Хотя что такое мнение газетного критика по сравнению с телевидением!