Тони Блэр смог за несколько лет не только кардинально реформировать аппарат своей партии, но и разработать новую партийную программу. Его деятельность стала образцом для социал-демократических движений других стран Европы.
Выпускник юрфака
Вообще говоря, Тони Блэр такой же "аутсайдер" в лейбористской партии, как Джон Мейджор — в консервативной. Потому что происхождение мистера Блэра, мягко говоря, нетипично для вождей британской социал-демократии (то есть местного пролетариата, потому как коммунистов англичане всегда воспринимали как откровенно "неместную" партию).
Тони Блэру 43 года. Он из зажиточной шотландской семьи. Получил прекрасное домашнее воспитание, уже в детстве приобрел все повадки лощеного британского дипломата. Он всегда приветлив и куртуазен, постоянно улыбается и шутит, много и охотно обещает, но при этом так изящно и уклончиво, что его крайне трудно поймать на слове. Окончил престижный юридический факультет Оксфордского университета. Женат на Чери Бут, являющейся одной из самых знаменитых и удачливых (а значит, богатых) адвокатов страны. У четы Блэр трое детей.
Люди, давно знающие Блэра, отмечают его большую целеустремленность и честолюбие, граничащие с тщеславием. В принципе, без таких качеств на выборах не может победить ни один крупный политик. Проблема Блэра заключается в том, что многие англичане не вполне доверяют тому, что он говорит, и воспринимают его публичные выступления как набор риторических приемов, выученных в частной школе и отточенных в университете. Член теневого лейбористского правительства Клер Шорт однажды прямо заявила, что она боится, что ее шеф "стремится во что бы то ни было завоевать власть, — а все прочее его не интересует". Миссис Шорт входит в число тех немногих людей, которые не подчинились жесткой партийной дисциплине, навязанной Блэром лейбористской верхушке, и которые не боятся открыто говорить то, что они думают о своем лидере.
Блэр решительно выступает за обеспечение пресловутого Law and Order — то есть за жесткую и решительную борьбу с уличной преступностью, попрошайничеством и нелегальной иммиграцией со всеми сопутствующими ей негативными явлениями. Блэр даже гордится тем, что "никогда в жизни не подал ни пенни этим якобы нищим вымогателям на улицах".
Заученная "дипломатическая" улыбка Блэра иногда похожа на хищную гримасу. Это дало консерваторам известные основания создать на одном из своих предвыборных плакатов собирательный образ лейбористов в виде зловещего хищника с алчными демоническими глазами (слоган: New Labour — New Danger).
Отчасти Ким Ир Блэр, отчасти Тони Сталин
И все же успехи Блэра несомненны. Всего за три года Блэру удалось сильно американизировать лейбористскую партию. Он сумел преобразовать ее из разболтанной и разругавшейся группировки профсоюзных вожаков и начитавшихся марксистских утопических трактатов мечтателей в жестко организованную современную партию, которая дисциплинированно и эффективно борется за власть и имеет все шансы на победу.
Из-за решительной и жесткой чистки партии к Блэру прилипла кличка "Сталин" (которая иногда видоизменяется в "любимого вождя товарища Ким Ир Блэра"). Тем не менее вряд ли можно согласиться с распространенным мнением, что Блэр является не более чем аппаратчиком и что он не внес ничего нового в концептуальную программу лейбористов. В Оксфорде Блэр был приверженцем так называемого христианского социализма. Характерное для этого политико-философского направления большое внимание к нравственным ценностям и проблематике социального равновесия (то есть вопросам семьи, образования, взаимодействия между интеллектуальными элитами и рабочим классом) до сих пор чувствуется в речах и статьях Блэра. Постепенно взгляды Блэра эволюционировали в сторону модной сейчас на Западе философии коммунитаризма с характерным для нее стремлением переноса непреходящих ценностей семьи и дружбы на развитие communities внутри других сфер общественной и экономической жизни. Консерваторы резко критикуют "наивную" (с их точки зрения) концепцию Блэра о stakeholder society (то есть общества как коллектива акционеров, работающих на общее благо).
Как бы то ни было, Блэр сумел вывести лейбористов из замкнутого круга взаимных упреков и обвинений, резко ослабил влияние профсоюзов, которые порой парализовывали деятельность партии. Вследствие этого идеологи лейбористов сумели разработать новую партийную программу, которая была ориентирована уже не столько на так называемый "пролетариат" (роль и значение которого в развитых западных обществах постоянно снижается), сколько на новую общественную прослойку, которую можно условно назвать "рабочим классом" современного "информационного" общества, — то есть на квалифицированных инженеров и техников, программистов, банковских клерков, малых и средних предпринимателей и предпринимательниц и т. д. Вообще говоря, этот электорат традиционно считается вотчиной тори. Однако внутренние распри консерваторов в сочетании со снобизмом и высокомерием их богатой элиты привели к тому, что лейбористам удалось "переманить" симпатии "белых воротничков". Очень важной предпосылкой этого успеха был решительный отказ Блэра от устаревших лозунгов "трудовиков" о "классовой борьбе пролетариата", необходимости всеобщей национализации промышленности и банков, тотальной регламентации труда и т. д. Как следствие — промышленники и банкиры перестали бояться лейбористов, а некоторые аналитики Сити даже приветствуют смену власти. Они рассматривают Блэра как энергичного и талантливого политика, способного оптимальным образом обеспечить интересы Британии в XXI веке.
ИВАН Ъ-ЛЕНСКИЙ