На сцене Театра имени Евгения Вахтангова французская актриса Анни Жирардо со своими друзьями сыграла спектакль "Водопады Замбези". Единственное представление в Москве прошло с полным аншлагом. Чего, впрочем, и следовало ожидать.
Продюсерская компания "Постмодерн-театр", которая привезла в Москву Анни Жирардо, до этого была известна по серии балетных представлений с участием ведущих солистов Мариинского и Большого театров. Публика "Постмодерн-театра" — люди, для которых магия имени — превыше всего. Они с одинаковой готовностью идут на Диану Вишневу, Любовь Кунакову, Алексея Ратманского, Романа Виктюка или Анни Жирардо...
Отношения с российским зрителем у Анни Жирардо начали складываться еще в шестидесятые годы. Тогда режиссер Сергей Герасимов, пораженный силой, какая была заключена в этой хрупкой женщине, пригласил Жирардо на небольшую роль в фильме "Журналист". Впоследствии огромное множество картин с участием Жирардо побывало в советском прокате. Почти комический образ средней француженки с оставляющей желать лучшего личной жизнью нашел в сердцах советских людей горячий отклик. Женщины видели в ней себя...
Подлинная жизнь Жирардо-актрисы проходила, однако, в кругу совсем иных эстетических ценностей. В конце пятидесятых Жирардо сыграла в театре "Двое на качелях" Гибсона. Ее партнером был Жан-Луи Трентиньян. Режиссером — Лукино Висконти. В 1960 году Висконти пригласил ее на главную роль в фильме "Рокко и его братья".
В предыдущий свой приезд в Москву Жирардо показала спектакль "Мадам Маргарита", поставленный режиссером из Магнитогорска Валерием Ахадовым. На вопрос, что заставило ее бросить съемки в кино, репетиции, семью и прочие прелести цивилизованного существования ради того, чтобы играть на крошечной сцене крошечного Магнитогорского драматического театра, Жирардо отвечала: талант постановщика. Так как иных версий театральная тусовка тогда выдумать не могла, оставалось поверить в эту единственную, хотя спектакль к этому и не слишком располагал.
На сей раз Жирардо показала московским зрителям свою парижскую работу — "Водопады Замбези", премьера которой состоялась на сцене Национального театра Шайо. Автор пьесы — Даниэль Сулье. Он же режиссер и исполнитель одной из главных ролей (Бернара). Второй режиссер, Жан-Кристиан Гринвальд, также играет в спектакле (Кристиан). Анни Жирардо (Мать) и Лор Гийем (Моник) довольствуются скромным положением лицедеев — и, кажется, только выигрывают от этого.
Даниэль Сулье, должно быть, страстный поклонник Антона Чехова. По крайней мере, он перенял манеру русского писателя очевидную драму называть комедией. Сюжет комедии "Водопады Замбези" весьма незатейлив. В бедной французской семье (деревянный шкаф, диван, напольные часы — на сцене все атрибуты благородной нищеты) умер отец. На попечении матери остались трое великовозрастных детей — Бернар, Кристиан и Моник. У каждого своя жизнь. У всех — несчастная. Бернар, истеричный и нагловатый, двадцать лет назад уехал "искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок". Уже вся карта мира утыкана флажками, прослеживающими географию его перемещений, а уголок так и не отыскался. Кристиан, великий мечтатель, дорос до первого помощника автомеханика. Моник, которую мать снабдила целым ворохом гнетущих комплексов, родив двух детей, выгнала из своей жизни их отца.
Вообще, причины своих неудач дети больше всего склонны видеть в неверном воспитании, данном им родителями. Когда один виновник уже умер — вот он, гроб, покрытый кумачом — остается терроризировать ту половину, что осталась пока в живых. Хорошо, что на ее месте оказалась Жирардо. Мать вышла безупречной — при всем том, что ее действительно есть в чем упрекнуть. Но кто отважится упрекнуть человека, чье самое дорогое воспоминание — день, когда он в первый и последний раз в жизни увидел море. И когда оно ему категорически не понравилось.
Из двух часов сценического времени (спектакль идет без антракта) Жирардо принадлежит максимум тридцать минут — этого вполне хватает для того, чтобы произнести два больших монолога (что делает человек, пока живет? идет к кладбищу), пару-тройку раз заставить зал затрястись от хохота и рассказать несколько печальных историй. Все оставшееся время Жирардо стоит, сидит, полулежит или ходит. И в том, как она это делает, заключена основная загадка и самой актрисы, и нынешней ее работы. Наверное, именно это умение ничего особенного не делать — и тем не менее делать так, что все, решительно все становится ясно, и есть та самая черта, наличие которой превращает актрису из выдающейся в гениальную.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН