Модельер обнаружила много общего с музой
В воскресенье завершился пятидневный визит Сони Рикьел в Москву. За это время она успела осмотреть свой московский бутик. Посмотреть на столичном подиуме свою трикотажную коллекцию. Пообщаться с московской прессой. И показать своим внучкам и дочери главную русскую достопримечательность — квартиру Лили Брик, едва ли не единственной широко известной на Западе русской "вамп". С СОНЕЙ РИКЬЕЛ беседует наш корреспондент НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА.
— Говорят, что вам давно хотелось побывать в Москве, воочию увидеть родину предков?
— Да, я действительно давно собиралась в Москву. О чем не раз говорила в интервью с разными русскими журналистами. Но вот, что мне действительно хотелось здесь увидеть, так это квартиру Лили Брик. Известной русской красавицы. Женщины, знавшей цену себе и окружавшим ее мужчинам. Хотя красота — это, пожалуй, не самое ценное, что было в Лиле. По крайне мере об этом говорили все, кто знал эту властную женщину.
— С точки зрения нынешней моды, Брик была далеко не безупречна. И если судить по сохранившимся фотографиям, уж конечно же не столь красива, как это принято о ней говорить.
— Красота вообще понятие относительное. И потом, нет красивых женщин, точно также, как нет женщин некрасивых. Есть те, кто обладают львиной долей обаяния, или, как говорят в Париже, шарма. Они умеют преподнести себя в обществе, вызывая восхищение любовника, мужа, друга. И даже если у них кривые носы или не слишком ровные ноги, они будут считаться красивыми и даже идеальными, и их будут приводить в пример остальным, которым не дано быть такими же обаятельными, либо которым вообще наплевать на то, какими их видят окружающие.
— Значит ли это, что именно обаяние Брик притягивало к ней философов и поэтов?
— Вероятно, этим качеством природа наделила Лилю от души. Иначе она не смогла бы оставить след в 20-30-х годах, на мой взгляд, склонных к беспредельной чувственности и поклонению к довлеющей женственности.
— Вы действительно находите, что у вас с нашей музой много общего?
— В характере, в отношении к жизни...
На пресс-конференции в Москве журналисты обратили внимание на красивый перстень на руке Сони Рикьел с заметным бриллиантом. Последовал вопрос о доходах и о том, что может позволить себе известный модельер. "Я вовсе не бедна, — ответила Соня. — Я многое могу позволить себе и своей семье. Но это кольцо мне подарил мой мужчина".
— Что помимо квартиры Брик вам хотелось еще увидеть?
— Как сидят на русских мои вещи. Хотя, наверное, точно так же мог бы ответить каждый модельер. Не верьте, если кто-то станет отрицать это или говорить, что ему вообще все равно, нужен он публике или нет. Истинная мода подчас лицемерна, но ни один, кто работает в ней, ни на минуту не забывает, что это прежде всего бизнес.
— Ваш визит совпал с теле-показом нашумевшего олтмановского "Pret-a-Porter". Кстати, у нас название перевели вовсе не как "Готовое платье" или, к примеру, "Дни готовой одежды", а как "Высокая мода". Так что поклонники могли наблюдать вас сразу в двух качествах — гостьи и кинозвезды. Кстати, правда ли, что появление в числе "высоких" модельеров стоило вам нескольких нервных срывов?
— Ерунда.
— Но ведь это именно вы толкнули Олтмана на создание фильма, впустили его в святая святых и стали предметом легкой (если так можно сказать) ненависти со стороны коллег, не принявших ни фильм, ни Олтмана, ни ваше своеобразное предательство.
— Я думаю, что каждый видит то, что считает нужным. И если кто-то хочет видеть только черное, это его право (кстати, я сама предпочитаю остальным цветам именно черный цвет). Мода — игра на экране, на подиуме и в жизни. И, конечно же, — творчество, где творцы всегда более значительны, нежели их представляют.
— Профессионалы называют "Pret-a-Porter" поверхностной паранойей далекого от моды человека. Не считаясь с авторитетами, он практически обнажил сущность явления, уничтожив ореол многозначительной таинственности. И даже посмеялся над модой, устроив на экране дефиле обнаженных. Неужели вы — первая среди первых — не жалеете, что открыли ему путь в моду?
— В 1979 году в издательстве "Грассет" вышла моя первая книга. Надеюсь, Олтман и вы ее читали. Она называется "И мне хотелось, чтобы это было голым".