Генпрокуратура довела до суда первое дело о коррупции
В Мосгорсуд поступило из Генпрокуратуры беспрецедентное уголовное дело о многочисленных эпизодах подкупа следователей, судей и других сотрудников правоохранительных органов солнцевской преступной группировкой. Подсудимые — следователь Следственного комитета МВД Владимир Жеребенков, воспитатель заключенных майор Михаил Сапронов, старший помощник солнцевского прокурора Татьяна Короткова и адвокат, обслуживавший солнцевскую преступную группировку, — Наталья Яцковская. Их широкомасштабный взяточный бизнес был прерван ФСБ и Генпрокуратурой.
Липовый крестный отец
Наталья Яцковская работала в юрконсультации #7 Мосгорколлегии неподалеку от трех вокзалов и слыла преуспевающим адвокатом. К ней обращались за помощью солнцевские бандиты, когда кого-то из них арестовывали. Ей передавали крупные суммы в рублях и валюте и просили любыми способами вытащить "своих" из тюрьмы. Так, в конце 80-х годов Яцковская защищала одного из лидеров солнцевской группировки Александра Аверина (Аверу-младшего), обвиненного в вымогательстве, и добилась его выхода на свободу.
С годами солнцевских бандитов, разбойников и вымогателей стало все труднее спасать от зоны. Тогда приятель известного мафиози Михася Виктор Клестов (возглавлявший солнцевское кафе "Ритм") познакомил Яцковскую с человеком, который не без гордости говорил, что является крестным отцом солнцевской мафии и вытащил из тюрьмы за взятки многих солнцевских. Хотя до крестного отца ему было явно далеко — Михась разговаривал с ним по телефону как с лакеем.
Благодетель солнцевских бандитов звался Михаил Сапронов. Его дважды увольняли из органов МВД, однако всякий раз восстанавливали, и к 45 годам он худо-бедно дослужился до майора. Сапронов занимал скромную должность инструктора по воспитательной работе службы по исправительным делам ГУВД Московской области. В его служебные обязанности входила, например, проверка ларьков в СИЗО. В 1986 году Сапронова посадили, обвинив в руководстве бандой, мошенничестве, злоупотреблении служебном положением и подстрекательстве к даче взяток. Но произошло чудо — военный трибунал Московского гарнизона его полностью оправдал. Сапронов гордился тем, что побывал за решеткой, и давал знакомым наставления, как развалить любое уголовное дело: "Главное — затягивать его, чтобы оно обрастало мхом".
Майор Сапронов и адвокат Яцковская мечтали заработать на взяточном бизнесе по полмиллиарда рублей. Крупные суммы, которые бандиты давали Яцковской для освобождения их попавшего в тюрьму человека, она приносила на квартиру майору Сапронову. Тот разрабатывал план, кому дать взятку за прекращение уголовного дела против этого арестованного — следователю или судье. Не меньше половины денег Сапронов и Яцковская оставляли себе. Остальные отдавали знакомым посредникам, которые имели выход на суды и следственные органы. В итоге взятка перекочевывала к конкретному следователю или судье, а арестант, за которого хлопотали бандиты, выходил на свободу.
Сапронову помогали его друзья — следователь СК МВД Владимир Жеребенков и профессор Высшей школы милиции полковник Евгений Жигарев. Они получали от Сапронова бандитские деньги и отправлялись их отрабатывать. Жеребенков собирал информацию об уголовных делах, интересующих бандитов, обманным путем забирал дело у следователей (говорил, что нужны для доклада руководству СК МВД) и приносил в квартиру Сапронова, где документы изучала адвокат Яцковская и где составлялся план развала дела. А милицейский профессор Жигарев подыскивал людей, способных передать взятку следователю или судье. Но у него связей было меньше, чем у следователя Жеребенкова, и его поиски, как правило, оканчивались неудачно.
Для достижения цели не гнушались ничем: угрожали свидетелям по делу, уничтожали вещественные доказательства. Все для того чтобы следователям, получившим взятку, было легче прекратить дело, а судьям — отпустить виновных из-под стражи. Причем таксу бандитам-взяткодателям назначали, как правило, сами Сапронов и Яцковская. Отдельная плата полагалась за изменение меры пресечения, добавочная — за прекращение дела. А если судья, получивший взятку, перестарался и дал обвиняемому срок даже меньший, чем просили бандиты, то они доплачивали организаторам взяточного бизнеса.
Бандитский заказ: свобода вымогателю за $25 тыс.
В 1993 году гражданина Азербайджана Эрнеста Вергаласова похитили члены солнцевской преступной группировки Денис Ракитин и Юрий Панферкин. У его гражданской жены, директора ИЧП "Мария" Елены Мельниковой потребовали 62 млн руб., угрожая убить заложника. Любопытно, что бандитов нанял секретарь союза молодежи Игорь Евченко, которому Мельникова не отдавала кредит. Жизнь Вергаласова была в опасности, и Мельникова обратилась в РУОП.
Милиционеры освободили Вергаласова, а Ракитина задержали (санкцию на арест Панферкина прокуратура не дала). Жена похищенного передала в РУОП аудиокассету, на которой был записан ее разговор с Ракитиным: он высказывал откровенные угрозы, требуя от нее немедленно раскошелиться.
Через несколько дней после задержания Ракитина адвокат Яцковская позвонила майору Сапронову и сказала: "Есть свежее дело. Вчера меня вызывали ребята, Васька и Витька. Витька очень просил за одного человека". Солнцевские просили освободить Дениса Ракитина. Они дали Яцковской $25 тыс. за прекращение его уголовного преследования. В квартире Сапронова он с Яцковской разработали тактику развала дела: провалить опознание, договориться с потерпевшими, сверстать показания свидетелей, выбросить из дела ряд документов, поменять протокол обыска. Часть денег они поделили между собой, а другую часть отложили для подкупа следствия за прекращение дела.
$10,5 тыс. досталась следователю Жеребенкову. Он потрудился на славу: привез уголовное дело Ракитина из следственного отдела УВД Восточного округа в квартиру Сапронова. Жеребенков попросил дело в УВД под предлогом составления доклада для своего руководства. Хотя и не собирался никому ничего докладывать. Как следователь он вообще не имел отношения ни к одному московскому делу, так как курировал Восточно-Сибирский регион. Вместе с уголовным делом Жеребенкову дали аудиокассету, на которой были зафиксированы угрозы Ракитина в адрес Елены Мельниковой. Жеребенков попросил "своего знакомого парнишку", и тот обработал запись так, чтобы голос Ракитина невозможно было идентифицировать. И в таком виде Жеребенков вернул кассету вместе с уголовным делом в УВД.
Следователи УВД этого почему-то не заметили. Не удивило их и то, что потерпевшие Мельникова и Вергаласов вдруг резко изменили свои показания (после угроз знакомых Ракитина и беседы с адвокатом Яцковской). Итог был закономерным: следователь УВД Восточного округа Юрий Востриков прекратил дело Ракитина за отсутствием состава преступления. Жеребенков пообещал Сапронову, что в УВД у него есть знакомые, которые за деньги прекратят дело, вот оно и было прекращено.
Впрочем, эта история имела продолжение. Генпрокуратура отменила постановление следователя Вострикова, решила дело возобновить и взять Дениса Ракитина под стражу. Но он к тому времени успел скрыться. Три года его ищет ФСБ. Обещает, что скоро найдет.
Откровение солнцевского разбойника
Эпизодов, подобных описанному выше, в уголовном деле, поступившем в Мосгорсуд, более десяти. Канал подкупа правоохранительных органов, организованный солнцевской мафией, действовал бесперебойно. Бандиты смирились с тем, что такса Сапронова и Яцковской поднималась: был бы результат. Адвокат Яцковская трудилась, как многостаночница, — бралась за защиту одновременно троих арестованных по одному делу, если за их вызволение на волю бандиты давали крупную сумму. Следователь СК МВД Жеребенков работал на побегушках у Сапронова, с благодарностью принимая по $100 за принесенную информацию по тому или иному уголовному делу.
"Трагические" страницы уголовного дела о коррупции посвящены одинокой матери двоих детей — старшему помощнику солнцевского прокурора Татьяне Коротковой. Сапронов попросил ее за деньги выйти на солнцевских судей и добиться оправдания разбойника Ашунина и вымогателей Бодрова и Басариева. Все трое были членами солнцевской группировки и контролировали Внуково — облагали там данью транзитных пассажиров из Армении и Казахстана. Короткова охотно взяла деньги, вышла на солнцевских судей, в результате чего все трое преступников получили свободу. О том, что они будут освобождены, Короткова докладывала Сапронову еще за день до приговора.
На следствии несчастная мать-одиночка сначала сказала всю правду про переданные судьям деньги, но потом взяла всю вину на себя. Некоторые солнцевские судьи теперь плохо спят, ожидая вызова в Мосгорсуд, — Короткова может ведь и вернуться к прежним показаниям. Да и признание следствию разбойника Ашунина говорит о многом. По его словам, судья Солнцевского суда Елена Зенцова дала ему условное наказание, а потом предложила: "Давай устроим пересуд, и ты получишь еще более мягкое наказание — исправительные работы". Ашунин решил, что это уж слишком, и отказался. Сама Зенцова этот факт, конечно, отрицает.
Кстати, Ашунина приговорили-таки за разбой к четырем реальным годам заключения, но это уже после того, как в дело вмешалась Генпрокуратура.
Плата за приговор
Редкостный гуманизм проявил судья Тимирязевского райсуда Виктор Жидких. Он приговорил трижды судимого профессионального вора Мераба Пипию за четвертую по счету кражу всего к 2,5 годам лишения свободы. И не признал его особо опасным рецидивистом, хотя по закону вор этого уже давно заслужил.
За смягчение наказания вору Пипии бандиты дали майору Сапронову 5 млн руб. Он поделился с адвокатами Манирой Комаровой и Николаем Ивановым (оба — юрконсультация #23 Мосгорколлегии). У Иванова была в Тимирязевском суде знакомая судья. Часть денег ушла в суд, но кому, Иванов не говорит. Как бы то ни было, о приговоре адвокаты знали уже за день до его вынесения и радостно обсуждали по телефону.
Только вот местный прокурор проявил бдительность и опротестовал показавшийся ему слишком мягким приговор. В итоге — новый суд, присвоение Пипии звания "особо опасный рецидивист" и 6 лет в колонии строго режима.
Однако приговор Пипии был изменен уже после того, как Управление экономической контрразведки ФСБ возбудило уголовное дело против воспитателя зеков Сапронова, и он был арестован. Эта же участь постигла следователя СК МВД Жеребенкова и адвоката Яцковскую. Они так и не успели подыскать выход на Мосгорсуд, чтобы тот освободил авторитетного бандита Юрия Трубникова, обвиненного в убийстве и бандитизме. Одноногому бандиту Трубникову (потерял ногу в разборках) грозила высшая мера наказания. На подкуп судей, которые должны были выносить ему приговор, Яцковская получила $30 тыс. Вместе с Сапроновым они разработали план подкупа. Но их арест помешал реализации плана. При обыске у всех арестованных нашли крупные суммы в валюте, а у Яцковской — кассовый ордер на принадлежащие ей в концерне "Олби" $110 тыс.
Это дело вел один из опытнейших следователей Генпрокуратуры Владимир Гуженков. Он умер от тяжелой болезни перед самым окончанием следствия — не выдержал огромного нервного напряжения.
На развал первого дошедшего до суда дела о коррупции брошены лучшие силы областной и городской коллегии адвокатов. Слишком многим следственным, оперативным и судебным органам придется в Мосгорсуде защищать честь мундира. "Коммерсантъ-Daily" будет следить за этим беспрецедентным судебным процессом.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ