 |
20 трлн фунтов стерлингов — самое большое наследство в мире, оставленное скончавшимся 275 лет назад украинским гетманом Павлом Полуботько, не востребовано до сих пор. Потому что никто не смог обнаружить не только место его хранения в Англии, но и каких-либо официальных документов о нем. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов нашел очень странный документ КГБ о сокровищах гетмана и провел собственное расследование обстоятельств этого загадочного дела.
Дело о наследстве Павла Леонтьевича Полуботько могло бы быть открыто 29 декабря 1724 года. В тот день наказной гетман Малороссии приказал долго жить всем, кроме посадившего его в Петропавловскую крепость императора Петра I. Ему, как гласит популярная на Украине легенда, умирающий гетман предрек скорую смерть, и несколько месяцев спустя его самодержавного мучителя не стало. Собственно, таким эффектным и должен был быть конец политика, жившего в эпоху бесчисленных войн и дворцовых интриг...
 |
| Когда император Петр пришел к гетману Павлу в Петропавловку, тот встретил его словами: "Скоро Петра и Павла рассудит Господь". Петр пережил Павла на несколько месяцев |
Наследование значительных состояний в роду Полуботько едва не стало семейной традицией. В казацкую войсковую старшину, которой доставалась основная доля военных трофеев, входил дед Павла, сотник Черниговского полка. Отец Павла Полуботько Леонтий Артемьевич был уже командиром — полковником Переяславского полка — и входил в ближайшее окружение гетмана Малороссии Ивана Самойловича. Он не без оснований считался весьма и весьма состоятельным человеком и тоже мог оставить сыну значительное наследство, но обстоятельства сложились иначе.
В 1687 году подкупивший московских чиновников интриган Мазепа отобрал у Самойловича гетманскую булаву. К родственникам свергнутого и сосланного в Сибирь противника новый гетман отнесся достаточно лояльно. И совершенно напрасно. В 1691 году царь Петр получил письмо, в котором Мазепу объявляли соучастником готовившегося на него покушения. Так это было или нет, но в Москве донос был признан ложным, а проведенное Мазепой расследование показало, что к этому причастны Леонтий и Павло Полуботько. Наказание последовало без промедления: все имущество и земли у Полуботько были изъяты.
 |
| Полуботько дал взятку Александру Меншикову, чтобы тот уговорил императора назначить его гетманом. Меншиков деньги взял, но смог пролоббировать только исполнение обязанностей |
Павло Полуботько не считал нужным скрывать, что хочет получить место гетмана. Однако обжегшийся на Мазепе Петр столь же прямо сказал, что хочет видеть в роли казацкого главы не такого прожженного хитреца, как он. Хотя гетмана и выбирали сами казаки, решающее слово оставалось за царем, и заветная булава досталась Ивану Скоропадскому. В качестве утешительного приза Павло Полуботько получил 2 тысячи дворов и стал богатейшим малороссийским вельможей. Дом Полуботько не уступал в роскоши гетманскому дворцу. Однако жажда власти продолжала снедать его. И, чтобы не быть обойденным при следующей раздаче гетманских регалий, Полуботько подобрал золотые ключи к сердцу корыстолюбивого главы императорской администрации Александра Даниловича Меншикова.
 |
| Перед тем как сесть за коррупцию, наказной гетман Павел Полуботько организовал незаконный вывоз за границу 200 тыс. золотых червонцев |
Одновременно царь начал разрушать и сами основы гетманской власти. В Малороссии, до тех пор не платившей в имперскую казну никаких налогов, вводились подати с богатой старшины. А вместо сидевшего в столице Малороссийского приказа, дьяки и подьячие в котором охотно принимали подношения казацкой старшины и не вмешивались в ее дела, Петр создал Малороссийскую коллегию, которая находилась в украинском городе Глухове.
Наличие на одной территории двух администраций привело к конфликту. Обе малороссийские власти с одинаковой яростью отменяли распоряжения друг друга и засыпали императора взаимными жалобами. Поначалу перевес был на стороне наказного гетмана. С помощью "золотой смазки" он провел через Сенат несколько нужных для себя решений. Однако вскоре глава Малороссийской коллегии взял реванш. Он отменил порядок, позволявший казакам жаловаться на старшину только с ее же разрешения. Его донесения в столицу теперь были наполнены живым и красочным компроматом. Летом 1723 года Полуботько вызвали в Санкт-Петербург для объяснений, а в Малороссию отправился с инспекцией бывший царский денщик и доверенный человек Румянцев.
 |
| Наследники гетмана Инна Никандровна Рошевская (вторая слева), ее дочь Ольга Шеболдаева (первая слева) и сын Борис Шеболдаев надеялись получить 1 млн фунтов стерлингов |
По миллиону на наследника
Почти два столетия спустя после смерти наказного гетмана, в 1907 году, "Новое время" опубликовало статью историка-архивиста Александра Рубца о том, что он обнаружил запись рассказа английского шкипера, который вез в 1720 году из Архангельска в Лондон двух молодых украинцев и их дядьку-наставника. Пассажиры, как утверждал шкипер, еле втащили на судно тяжелые бочонки. По прибытии в Лондон они попросили шкипера проводить их до конторы Ост-Индской компании. В бочонках оказалось 200 тысяч золотых червонцев, и один из украинцев, представившийся сыном Павла Полуботько Андреем, внес их в Ост-Индскую компанию на хранение. Вклад был принят на следующих условиях: 4% годовых с начислением процентов на проценты, на него не распространялись правила конфискации за давностью лет, и получить вклад мог либо сам Павло Полуботько, либо его наследники, либо лица, ими назначенные.
После публикации по всей Российской империи и за ее пределами начался поиск наследников гетмана. Александр Рубец предложил провести съезд потомков Полуботько в 1909 году в городе Стародубе. Как рассказывала своим детям и внукам участвовавшая в этом мероприятии Инна Никандровна Рошевская, на съезд собралось около ста человек, имевших основания считать себя потомками гетмана. Как выяснилось из докладов, прямых наследников по мужской линии обнаружить не удалось. А в составленном родословном древе по женской линии не хватало какого-то одного, но очень важного звена.
Однако у Рошевской, как и у других участников съезда, осталось ощущение, что все эти трудности вот-вот будут преодолены. Наверное, этому способствовала где-то добытая Рубцом информация о том, что наследство гетмана Полуботько пытался заполучить сначала его старый приятель Меншиков, а затем фаворит Екатерины Второй князь Потемкин. Кроме того, присутствующим были показаны вырезки из газет 1840-х годов, в которых рассказывалось о том, что английские агенты разыскивают наследников Полуботько.
Потомки гетмана также занялись оценкой предполагаемого наследства. По их расчетам получилось, что за прошедшие годы вклад должен был увеличиться более чем в тысячу раз. И на каждого из присутствовавших, как вспоминала Рошевская, приходится астрономическая сумма — миллион фунтов стерлингов.
В итоге съезд принял решение создать комиссию из 25 присутствовавших на съезде делегатов, которая прямо и непосредственно занялась бы поисками наследства. Кроме того, было принято решение для обеспечения юридической стороны дела нанять самого известного на тот момент киевского адвоката Кулябко-Корецкого. Для чего все участники съезда внесли свою финансовую лепту.
Однако первая поездка Кулябко-Корецкого в Лондон оказалась безрезультатной. Ост-Индская компания была ликвидирована в 1858 году. И ни получить подтверждений того, что в ней находились золотые червонцы Павла Полуботько, ни узнать, куда были переданы невостребованные вклады, адвокату не удалось. Второй поездке Кулябко-Корецкого в Британию помешала начавшаяся первая мировая война.
Наследник из ЦК ВКП(б)
Инне Никандровне Рошевской после начала войны было не до наследства. Ее сына Бориса Шеболдаева арестовали за участие в подпольной большевистской организации. Рошевской пришлось использовать весь свой авторитет и все влияние на высокопоставленных пациентов (она была врачом, окончила Сорбонну и много лет практиковала в Ставрополе), чтобы ссылку в Сибирь Борису заменили отправкой санитаром на Закавказский фронт.
 |
| После революции большевики Борис Шеболдаев (во втором ряду слева) и Анастас Микоян (в первом ряду слева) вместе работали в Баку, а потом сидели в Тагиевской тюрьме. Позже Микоян взял дело о золоте гетмана под свой контроль |
Именно тогда он познакомился с будущим членом Политбюро Анастасом Микояном. Их обоих арестовали после падения коммуны. И они оба каким-то чудом не попали в число 26 расстрелянных бакинских комиссаров. Дружба двух большевиков была настолько тесна, что, работая в Ростове, Микоян и Шеболдаев жили со своими семьями в одной квартире и питались в складчину.
В двадцатые годы Шеболдаева неоднократно переводили с места на место: Кавказ, Туркестан, Поволжье и, наконец, Москва. В 1925 году наследника гетмана назначают заместителем заведующего орграспредотделом ЦК ВКП(б) — святая святых партии, ведавшем всей расстановкой партийных кадров, а затем он становится первым секретарем Северо-Кавказского крайкома ВКП(б). Тогда же, в 30-е, по словам его сына Сергея, Шеболдаеву позвонил некий человек и сказал, что он может получить наследство гетмана Полуботько. Шеболдаев ответил, что не интересуется этим, и положил трубку.
 |
| В 30-е годы, когда Борис Шеболдаев работал на Дону первым секретарем Азово-Черноморского крайкома ВКП(б), ему позвонил неизвестный: "Вы можете получить наследство гетмана". Шеболдаев ответил, что этим не интересуется и положил трубку |
Как говорилось в той же публикации, на переговоры с британской стороны прибыл полковник Роберт Митчелл из "Бэнк оф Ингланд", который заявил, что сначала ему нужно удостовериться в подлинности документов. Но даже если они окажутся подлинными, это не означает, что наследство будет передано правительству Украины. Во-первых, это правительство не признано Великобританией. А во-вторых, сумма с накопившимися процентами слишком велика для того, чтобы говорить о ее передаче. Речь может идти лишь о какой-либо полюбовной сделке.
Возможно, звонок Борису Шеболдаеву был отголоском этой истории. Может быть, англичане, обеспокоенные появлением прямого наследника и подлинных документов, начали искать путь для проведения полюбовной сделки через самого влиятельного в СССР наследника гетмана. Еще несколько лет спустя сестре Бориса Шеболдаева, Ольге Шеболдаевой-Широчинской, во Внешторгбанке в Москве рассказали о некоей делегации англичан, которые приезжали для проведения переговоров о наследстве гетмана. Но в подробности она постаралась не вникать: в июне 1937 года первый секретарь Курского обкома партии Шеболдаев был арестован и вскоре расстрелян. Вслед за ним репрессировали его жену и мужа Ольги Шеболдаевой-Широчинской.
ЧК не дремлет, а просто спит
Вновь о наследстве Шеболдаевы и Широчинские вспомнили лишь во время хрущевской оттепели, когда репрессированные члены семьи были реабилитированы. Сына Шеболдаева Сергея тепло принял Анастас Микоян и позаботился о выделении ему в Москве жилья. Правда, с Микояном, который знал о деньгах гетмана с двадцатых годов, вопрос о наследстве Сергей не обсуждал. Ему это просто не пришло в голову. И к тому же, одним из заявлений Шеболдаевых и Широчинских уже начала заниматься Инюрколлегия, которая вела дела о наследстве советских граждан за рубежом. Там их подробно обо всем расспросили и больше в Инюрколлегию никогда не вызывали. Один из сыновей Шеболдаевой-Широчинской, Петр, в разговорах с Сергеем Шеболдаевым не раз сетовал: "Ну что же они медлят? Ведь польза от наследства была бы и нам, и стране. Ведь есть же в КГБ экономическая разведка, проверила бы быстренько все английские банки..."
Он даже не подозревал, что КГБ уже занимается их делом. Но как! 4 мая 1960 года председатель КГБ при Совете министров СССР Александр Шелепин направил секретарю ЦК КПСС Николаю Игнатову секретную "Справку о результатах проверки фактов, изложенных в заявлении Широчинского П. П.", написанную во 2-м главном управлении КГБ — контрразведке. Со справкой были ознакомлены и другие члены секретариата ЦК.
 |
| Отчет по делу о наследстве гетмана, который КГБ направил секретарю ЦК Николаю Игнатову (второй слева), изобиловал подозрительными неточностями |
Из материалов дела следует, что примерно в 1840-х годах гетман Полуботько в один из английских банков перевел большое наследство, которое в последующие годы наследниками не было востребовано..."
Но при чем тут 1840-е годы? Гетман умер на сто с лишним лет раньше. Ошибкой это быть не может. Председатель КГБ Шелепин окончил самый престижный гуманитарный вуз страны — Московский институт истории, философии и литературы (ИФЛИ), причем по специальности "история". Так ошибиться он не мог. Значит, это сознательное введение секретарей ЦК в заблуждение? И при чем здесь Микоян, который не проявил никакого интереса к наследству? И, самое главное, почему разыскивать наследство гетмана Шелепин поручил контрразведке, которая по определению не могла действовать за пределами страны?
Ответы на эти вопросы и полный текст справки КГБ читайте в следующем номере "Власти".