Призванные продемонстрировать стабильность КНР траурные мероприятия в связи с кончиной Дэн Сяопина перечеркнуты новой вспышкой мусульманского сепаратизма в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) на северо-западе КНР. Местные тюркские экстремисты ведут уличные бои и взрывают бомбы в автобусах. По неофициальным данным, число раненых и убитых превысило 2 тыс. человек. Китайские мусульмане мечтают создать государство Туркестан, к которому должны отойти и территории пост-советской Центральной Азии.
Такого бунта Китай не знал с 1949 года
Пекинские газеты замалчивают события в СУАР, так что информация о них поступает в основном от эмигрантских уйгурских организаций и носит противоречивый и не всегда достоверный характер. По некоторым данным, уйгуры планировали провести 9 февраля крупную демонстрацию, посвященную празднованию священного для мусульман месяца рамадан. По всей видимости, спецслужбы КНР были проинформированы об этих планах и сорвали акцию.
С 1990 года в СУАР действуют жесткие ограничения на мусульманские богослужения. По уйгурским данным, только с апреля 1996 года тайная полиция КНР по подозрению в мусульманском сепаратизме арестовала в СУАР около 5 тыс. человек. Формально конфликт начался, когда полиция оцепила частный дом в пригороде города Инина (население около 250 тыс.), в котором собрались для чтения корана около 40 мусульман (в основном женщины). Власти распорядились "прекратить провокацию" и очистить помещение. Когда мусульманки отказались, полиция применила силу. На помощь женщинам пришли соседи. В драке погибли два уйгура и один полицейский. Через несколько часов толпа негодующих мусульман (около 1 тыс. человек) собралась перед местным полицейским управлением и стала скандировать лозунги "Свободу политическим заключенным!" и "Китайцы и дунгане — вон из Туркестана!". Полиция открыла огонь по толпе.
На следующий день начались погромы хань-китайцев, в которых приняло участие около 15 тысяч уйгуров и казахов. Бунтовщикам удалось занять резиденции местных партийных и административных руководителей, они даже атаковали гарнизоны армии КНР. По данным местных властей, в "инцидентах" погибло 10 человек, ранено 198. Эмигрантские уйгурские организации заявили, что только 5 и 6 февраля в Инине погибло 200 уйгуров, а арестовано свыше 1 тыс. Неофициальные пекинские источники оценивают число раненых приблизительно в 3 тыс.
В Инин и три соседних города вошли антитеррористические подразделения спецслужб и танковые войска. В городе введен комендантский час, начались массовые аресты и, по-видимому, казни. Однако бунт не только не был подавлен, но даже расширился. На прошлой неделе в административном центре СУАР городе Урумчи были взорваны три бомбы (две из них в рейсовых автобусах в час "пик"). Точное число жертв неизвестно. По данным местных властей, погибло семь человек, ранено свыше 60. Движение общественного транспорта в миллионном Урумчи было парализовано. Начались аресты. Улицы патрулируют усиленные наряды полиции. Введен комендантский час. Хотя ответственность за террор никто на себя не взял, а секретарь коммунистической организации СУАР Ван Лесянь уверяет, что это были "просто бандиты, не более того", обозреватели убеждены, что за террором стоят мусульманские сепаратисты.
Стратегическое значение Синьцзяна
Территория СУАР по площади приблизительно соответствует Украине, но здесь живет всего 17 млн человек. Несмотря на активную ассимиляционную политику Пекина хань-китайцы составляют лишь около 38% населения СУАР. Мусульмане-сунниты (наряду с тюркоязычными уйгурами, казахами, киргизами и др. к ним принадлежат китайскоязычные дунгане) пока еще составляют в СУАР большинство населения.
В отличие от Тибета СУАР не считается слаборазвитым в экономическом отношении регионом. В пересчете ВВП на душу населения СУАР стоит в списке из 31 провинции и автономных образований КНР на 12-м месте. В СУАР разведаны и уже эксплуатируются богатые месторождения нефти, развиты хлопковая и текстильная отрасли, создан мощный атомный комплекс. Здесь расположен полигон, на котором армия КНР испытывает ядерное оружие. Пекин активно способствует росту благосостояния СУАР: здесь действует свободная экономическая зона, торговля с СНГ превратила Урумчи и другие города в процветающие торговые центры. Тем не менее тюрки и монголы СУАР недовольны "недостаточными" экономическими правами местной администрации, которая подчинена жесткому централизованному управлению. Свыше 20% ВВП СУАР приходятся на мощную Синьцзянскую промышленно-строительную корпорацию, штаб-квартира которой находится в Пекине.
Жесткий антирелигиозный курс КПК (коммунисты убеждены, что "религия должна соответствовать социализму") приводит к дальнейшему росту сепаратистских настроений среди тюрков СУАР, которые стремятся к альянсу с "братьями по вере" в Казахстане и Киргизии.
ЗДЕСЬ СПРАВКА Ъ
Туркестанской идее не рады ни Пекин, ни Москва
Отношение России к Восточному Туркестану зависело от общего контекста развития ее отношений с Китаем. Уже в прошлом веке царское правительство использовало стремление уйгуров к независимости для ослабления власти Пекина в регионе. Горбачевская "перестройка", поражение в Афганистане и распад СССР привели к образованию новой границы СУАР длиной пять тысяч километров с группой не слишком дружественных КНР государств. Помимо решения старых сложных проблем в отношениях с Россией, Пакистаном, Индией и Афганистаном Пекину приходится устанавливать новые связи с Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном, Таджикистаном и Монголией. Особое беспокойство Пекина вызывает информация о проникновении в СУАР моджахедов из Афганистана, которые уже организовали несколько террористических актов против местных органов КПК.
Упразднение принципов советской национальной политики и снятие прежних жестких советских ограничений на межрегиональные контакты между местными народами привели к возрождению старой пантюркистской идеи о создании "Великого Туркестана" — государственного образования, которое бы преодолело теперешнюю раздробленность тюркских народов. Резко активизировалась деятельность так называемого "Союза за Восточный Туркестан". Штаб-квартира этой ссыльной уйгурской организации расположена в Стамбуле. Долгое время во главе нее стоял родившийся в Кашгаре престарелый Иса Юсуф Альптекин. После его смерти и пышных похорон в 1994 года организацию возглавил его сын Эркин Альптекин, которого иногда называют "голосом уйгуров всего мира".
История его жизни отчасти напоминает судьбу далай-ламы. Он родился в 1936 году в Кашгаре. В 1949 году вместе с отцом (который был министром Восточного Туркестана) бежал в индийскую часть Кашмира. Высшее образование Эркин Альптекин получил в Турции и США. В 1966 году он поступил на работу в тюркскую редакцию "Голоса Америки". Последний раз он был в СУАР в 1986 году, после чего власти запретили ему посещать родину. С 1993 года Альптекин возглавляет международный "Парламент наций и народов, не представленных в ООН". Альптекин неоднократно заявлял, что "уйгуры лучше с честью погибнут, чем смирятся со своим угнетенным положением".
По мнению издающейся в Гонконге пропекинской газеты "Вэньхуэйбао", особенное беспокойство у правительства КНР вызывает то, что в этом году волнения в СУАР начались не в центральных городах Кашгаре и Урумчи (как раньше), а в пограничном Инине (до границы с Казахстаном здесь всего 50 км). Тюрки оказались вооружены не только ножами и лопатами, но и автоматами Калашникова, которые они, скорее всего, достали в Казахстане. Здесь действуют многочисленные и достаточно хорошо организованные уйгурские общины, лидеры которых выступали не только с антикитайскими, но и с антироссийскими заявлениями.
В то время как Москва по-прежнему не в состоянии выработать новую долгосрочную туркестанскую стратегию, события в этом регионе приобретают все более неприятную для России динамику. Помимо неспособности урегулировать хронический кризис в Таджикистане и Афганистане Россия пока не смогла гарантировать права этнических славян на собственные национально-культурные автономии на территории тюркоязычных государств СНГ. Скорее всего, эскалация пантюркистских настроений в этом регионе приведет к новым конфликтам между местными тюрками и славянами и дальнейшему ослаблению реального влияния России в Туркестане.
МИХАИЛ Ъ-ЖАГЕР