Международный клуб юристов оценил перспективы раздела продукции в России
Мечта Виктора Черномырдина о ежегодном притоке в Россию $20 млрд иностранных инвестиций может сбыться только в том случае, если закон "О соглашениях о разделе продукции" будет запущен на полную мощность. Что этому мешает? Оказывается — сам закон. Это подтвердило заседание международного клуба юристов, работающих в нефтегазовых компаниях.
Генетический код
Чем больше приходится писать о заковыристом положении, в котором оказалось российское законодательство о разделе продукции, тем ближе становится сказка о Мальчише-Кибальчише Гайдара-деда. И ресурсы, которые своими силами не использовать, есть. И потребность в инвестициях, которые и экономику подтолкнут, и в конечном счете бюджет налогами пополнят, огромная. И даже закон "О соглашениях о разделе продукции" подписан еще 30 декабря 1995 года. А вот самого раздела продукции нет — как отрезало. Но пенять не на кого — каков закон, таково и его применение.
Все дело в том, что закон получился с врожденным синдромом конфронтации представительной и исполнительной властей. Чтобы распространить закон о разделе продукции на тот или иной объект, необходимо, чтобы он попал в перечень, который должно утвердить Федеральное собрание. Другими словами, закон фиксирует недоверие правительству со стороны законодателей. А кто в Думе не доверяет правительству? Да все, кто — больше (КП РФ), кто — меньше (НДР)! Самые же принципиальные противники — из фракции "Яблоко", не поддержавшей, по принципиальным соображениям, бюджет-97. Между тем закон "О соглашениях о разделе продукции" выношен именно этой фракцией. И, что в общем-то закономерно, закодирован на отсрочку в применении Юрием Болдыревым ("б" в "Яблоке", правда, уже выпавшее), по настоянию которого в закон и было внесено положение о пресловутых перечнях.
Пируэт Николая Рыжкова
Юристы профессионально консервативны. На заседании своего клуба они предоставили возможность произносить филиппики по поводу необходимости изменений закона в целях устранения контрольных перечней своим гостям, чем и воспользовался Михаил Субботин, консультант Комитета по природным ресурсам и природопользованию Думы, один из разработчиков закона. Хозяева же пытались нащупать алгоритм поведения для своих компаний в рамках заданных законом правил игры. А условия непростые.
Правительство передало в Думу свои предложения по перечню объектов. Дума считает, что перечень надо сократить, но отказывается сделать это сама, прекрасно понимая, что сокращение перечня вызовет недовольство исключенных регионов, рассчитывающих на приток инвестиций и экономическое оживление. Весьма показателен казус с Николаем Рыжковым, одним из активистов борьбы против "распродажи Родины". Когда правительство подготовило укороченный перечень (тоже пока не устроивший Думу), то среди сокращенных оказалось и железорудное месторождение, находящееся в избирательном округе Николая Рыжкова, который официально обратился в правительство в защиту своих избирателей. Так что принципиальностью противники раздела продукции не блещут.
Закон есть закон
Несколько утешил участников обсуждения заместитель министра природных ресурсов Владимир Мазур. Он убедил их в том, что его министерство лоббирует ускорение принятия Думой подготовленного правительством перечня, включающего объекты, открытые для production sharing. В кулуарах он признался, что лично будет участвовать во встречах с фракцией КП РФ, причем видит свою задачу именно в пропаганде экономической выгоды, которую сулит раздел продукции.
Александр Стругов, начальник нормативно-правового управления того же министерства, раскрыл одну из тайн проходящих в России тендеров. "Коммерсантъ-Daily" уже писал, например, о конкурсе на право эксплуатации девяти месторождений в Ненецком автономном округе, в который Exxon вошел в гордом одиночестве, а оказался первым на промежуточном финише уже в сопровождении трех российских компаний (это решение тендерной комиссии, как считает Владимир Мазур, в ближайшее время будет подтверждено Москвой). Многое объясняется процедурой предоставления лицензий на недропользование. С одной стороны, заключил соглашение о разделе продукции — получи лицензию. Однако оригинала текста соглашения недостаточно. Как правило, тендеры выигрывают консорциумы, что наглядно подтверждают метаморфозы ненецкого конкурса. Лицензия выдается лидеру консорциума, его партнеры в ней указываются. Самое же главное — на членов консорциума, как правило, распространяется солидарная ответственность. А так как российские компании денег найти не могут, за все платит иностранный инвестор.
Из заседания своего клуба юристы иностранных компаний должны были извлечь самый главный урок: ждать принятия перечня не стоит. И Мазур, и Стругов специально подчеркнули, что в правительственном проекте закона-перечня объектов production sharing фигурируют только те объекты, лицензии на которые уже выданы. Рецепт Минприроды прост: хочешь сотрудничать на условиях раздела продукции завтра, получай лицензию в соответствии с законом "О недропользовании" сегодня. А пока — работай с депутатами Думы.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ