Разработчиков концепции это волнует менее всего
Информационно-аналитическое управление Совета федерации, которое с января возглавляет бывший депутат V Думы и бывший министр экономических связей Сергей Глазьев, подготовило концепцию Банковского кодекса. Во вторник она была представлена на очередном заседании Общественного экспертного совета по банковскому законодательству. Единственным противником концепции оказался Центральный банк.
Впервые идея создания Банковского кодекса была высказана спикером верхней палаты Егором Строевым в ноябре прошлого года, на "круглом столе" по проблемам финансово-кредитной политики. Теперь она близка к воплощению.
В данный момент существуют по меньшей мере три точки зрения на то, каким должен быть этот документ. Сторонники первой считают, что кодекс должен представлять собой нормативный документ, в котором изложены основные принципы функционирования и регулирования банковской деятельности. При этом сохраняется необходимость разработки отдельных банковских законов.
Сторонники второй считают, что в кодексе должны быть в рамках единого документа сгруппированы законодательные нормы, относящиеся к банковской сфере. Отдельные законы при этом не нужны, а все дальнейшие изменения будут вноситься непосредственно в кодекс. Подобная концепция реализуется, например, в подготовленном Минфином Налоговом кодексе.
И, наконец, третья группа экспертов считает, что кодекс действительно призван объединить все законодательные нормы банковской системы, но по своей структуре должен представлять свод законов. На заседании общественного совета была высказана и четвертая точка зрения: кодекс должен стать гибридом первой и второй концепции.
Однако во вторник прозвучало и еще одно мнение, которое менее всего хотели бы услышать разработчики: Банковский кодекс вообще не нужен. Ее, к неудовольствию Сергея Глазьева, высказали представители Центробанка. Заместитель председателя ЦБ Александр Турбанов заявил без обиняков: "Пока рано говорить о разработке Банковского кодекса. У нас всего два банковских закона, и кодифицировать нам еще нечего".
Турбанов считает, что работа над кодексом займет не менее 5 лет, и вместо его разработки надо как можно быстрее принять целый ряд необходимых, по его мнению, законопроектов. Например, Дума никак не может принять законы "О гарантировании вкладов граждан" и "О банкротстве банков и других кредитных учреждений". Более того, зампред ЦБ дал уничижительную характеристику представленной Глазьевым концепции, мрачно заявив, что "ее вряд ли можно вообще назвать концепцией".
Турбанов категорически высказался против того, чтобы в первой части кодекса были сгруппированы вместе как положения законов о Центральном банке и о банках и банковской деятельности, так и положения из таких более общих законов, как законы "О валютном регулировании и валютном контроле" и "Об ответственности за легализацию преступных доходов" (он пока еще не принят Думой).
Возможно, жесткая позиция Центрального банка объясняется прозвучавшей на заседании критикой в его адрес. Дело в том, что Сергей Глазьев пошел в атаку первым, начав свое выступление с весьма примечательного заявления: "Если три года назад мы все думали о том, что независимость Центрального банка и его ключевая роль в качестве главного нормотворца правовой системы, характеризующей финансовую банковскую сферу, является благом, то сегодня, надо сказать, мнение и в Госдуме, и в Совете федерации существенно изменилось". После этого Глазьев назвал политику ЦБ непоследовательной, а его решения и эмиссионную политику "хаотическими". По его словам, Дума не удовлетворена тем, что независимость позиций Центробанка превратилась в "некую келейность" при формировании ключевых направлений денежно-кредитной политики, а Совет федерации недоволен ЦБ как главным регулятором кредитно-денежной политики (проблема нехватки кредитных ресурсов на территориях).
Как и следовало ожидать, критику подхватили представители коммерческих банков, и Банковский кодекс на время был забыт. Правда, в этом не было ничего экстраординарного — пока ни одно заседание общественного совета не обходилось без обмена ЦБ и банков взаимными претензиями.
Все обвинения в адрес ЦБ Турбанов с гневом отверг и потребовал от Глазьева не политизировать работу над законодательством. Что последний пропустил мимо ушей. Позиция ЦБ в отношении кодекса, судя по всему, никак не повлияла на руководителя Информационно-аналитического управления Совета федерации, и он завершил заседание репликой в стиле уже постепенно забываемого номенклатурного новояза, адресованной, судя по всему, лично Егору Строеву, бывшему члену Политбюро: "Чем плестись в конце этого объективного процесса, лучше с самого начала направлять его в конструктивном и творческом духе. Надеюсь, что в рабочем порядке участники совещания включатся в работу, которую так или иначе мы будем вести, руководствуясь решениями председателя Совета федерации".
БОРИС Ъ-БОЙКО