Проект Евгения Матвеева "Народное кино" завершен и предъявлен публике
В субботу в Центральном доме кинематографистов состоялась премьера фильма Евгения Матвеева "Любить по-русски 2". Со всех концов СНГ в Москву съехались люди, помогавшие в съемках фильма, а также их родственники, друзья и родственники друзей. В результате мероприятие в закрытом клубе столичных кинематографистов оказалась поистине народным.
Справедливо полагая, что аудитории двух картин вряд ли пересекутся, Юлий Гусман преподнес "матвеевцам" тот же набор комплиментов, что накануне — съемочной группе Киры Муратовой.
Настоящее кино, говорил руководитель ЦДК, люди всегда пойдут смотреть, а на ненастоящее калачом не заманишь. И пусть "Любить по-русски" не придется по вкусу высоколобым критикам и организаторам фестиваля геев и лесбиянок в Антверпене (видимо, это эвфемизм Роттердамского фестиваля некоммерческого кино. — Ъ) — не для них народное кино и снималось.
Заметим сразу, что "народное" обозначает в данном случае не вектор творческих усилий (как, скажем, у Астрахана во "Все будет хорошо"), а чисто организационный момент. Новый фильм Евгения Матвеева появился на свет в результате народного волеизъявления. Как сообщал прокрученный перед премьерой рекламный ролик, после первого "Любить по-русски" зрители единодушно потребовали продолжения и вместе с душераздирающими письмами стали присылать деньги на производство картины.
Продолжение действительно сняли — хотя, конечно, не на те дясятитысячные купюры, которые радетели вкладывали в конверты. В титрах возникает внушительный список юридических лиц--жертвователей, адреса которых лишь с небольшими отклонениями следуют очертаниям "красного пояса".
Беру, однако, на себя смелость утверждать, что "народ", потребовавший "народного кино" и его получивший, совсем не обязательно большевистски настроен. И даже если бы фильм не дошел до самых пределов и положительные герои не ходили бы на демонстрации под красными транспарантами и не обменивались бы фразами типа "Они хотят коттеджи, колледжи, а мы им не дадим" — его все равно полюбили бы. Потому что желание авторов сделать именно народное кино предстает здесь в абсолютно чистом, свободном от культурных и идеологических напластований виде.
Хотя культурный слой в картине тоже присутствует — не богатый, но занимательный. Газета духовной оппозиции "Наш Колокол", пламенные сочинения, которые герой передает из тюрьмы (читай — Петропавловской крепости), а от противоположного лагеря школьной программы — неизбежная "слезинка ребенка". Все это нещедрой рукой разбросано по фильму, и — наряду с райкомовским костюмчиком героя и иконами, исправно возникающими в кадре — становится единственным ориентиром для определения национальной принадлежности авторов.
Все остальное — не более чем маскарад. Почти калифорнийский загар, белозубые улыбки и фирменный "прикид" колхозной молодежи — свидетельство того, что "правда жизни" волновала группу Матвеева ровно столько же, сколько авторов "Свинарки и пастуха". Так же, как советских классиков тридцатых--пятидесятых, их неудержимо влек к себе голливудский блеск.
Испытания, которым подвергаются герои отечественной "Любви", не менее условны, чем борьба добра со злом в "Скалолазе", или "Захвате-2". Вряд ли кто-нибудь из юных поклонников Шварценеггера или Сигала вспомнит, с чем именно сражались их кумиры. Точно так же убеленные сединами фаны Евгения Матвеева не станут разбираться в хитросплетениях сюжета, повинуясь которому герои сначала палят по врагам из пушки, потом сидят в тюрьме, становятся народными героями и побеждают на губернаторских выборах. И уж тем более — задумываться над вопросом, почему бить из артиллерии по мирным гражданам — не преступление, а гражданская доблесть.
Все это, в сущности, — ерунда. Главное — на стороне "добра" всегда женская красота, а в нужный момент и военный вертолет — фирменный знак голливудской развязки.
На большее, правда, фантазии авторов "Любить по-русски" не хватило. Как и на понимание того, что современное народное кино требует от актеров помимо загара еще техники, а от фильма — не только пленки Kodak, но и хорошего качества звука, профессиональной музыки и мастерства оператора.
Всего этого в "Любить по-русски" нет и в помине. И глядя на Матвеева, остается лишь недоумевать, как ему доверили играть Брежнева, а на Никиту Джигурду — удивляться всеядности российского шоу-бизнеса. И лишь Ольга Егорова умиляет сходством с Синди Кроуфорд, которое на протяжении фильма без устали демонстрирует.
Остается, вздохнув о качестве, оценить устремления авторов. Пока телевидение забавлялось сериалами "Старых песен", ублажая одних эстетов и побуждая к идеологической конфронтации других, Евгений Матвеев выступил с совершенно радикальных позиций, доказав, что советское ретро — чистой воды миф, а "народное кино" по-российски означает точно то же, что и по-американски.
И когда продюсеры будут с инстинктом советских цензоров вычеркивать из сценариев сентенции типа "работать будем не по-коммунистически и не по-капиталистически, а по совести", возможно, это народное кино обретет, наконец, и искомое "народное" качество.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА