Принцессы пишут статьи, тенора — заявления о разводах
Во времена Гамлета в Датском королевстве было что-то неладно. С тех пор дело пошло на лад. Государыня весело отпраздновала "серебряную свадьбу" с датским народом. Альянс этот получился исключительно удачным: двадцатипятилетнее правление Маргариты II знаменовалось безупречностью и скромностью личной жизни и пышностью общенародных манифестаций. Многочисленные ораторы отметили, что в Дании достигнута ситуация, когда противоречия между монархией и демократией отсутствуют: верхи хотят и могут, низы могут и хотят жить по-старому. Толпа с красными знаменами с белым крестом скандировала: "Королева, появись, иначе мы не уйдем". Королева появилась на балконе, величественная и прекрасная, в вышитом платье цветов мов и перванш, в сопровождении всей фамилии, и прокричала подданным: "Боже, храни Данию!" Далее в золотой карете Кристиана VIII в сопровождении почетного эскорта королева проследовала в Отель де Вилль под восторженные крики народа. Вечером королева Марго в платье цвета бордо принимала иностранных тетушек и дядюшек, кузенов и племянниц, братьев и сестер по королевской крови. Возможно, они слегка завидовали удачливой сестрице — поскольку у других благородных семейств все больше скандалы да неприятности. Вдохновляясь ли положительным примером, или устав от затянувшихся страданий, монакская принцесса Стефания решила забыть все безумства и заняться делом. Ее первая роль в новой деловой жизни — вице-президент Международного циркового фестиваля...
Все смешалось в доме Диора... Царевны обращаются в лягушек, лягушки — в царевен. Английский кутюрье примеряет на немецкую модель платье в китайском стиле для парижской фирмы. Длинное платье из золотистого креп-сатина и черное ажурное болеро очень красят Клаудиу Шиффер, которая посредством эффектного грима, черного парика с безупречным каре и цветочных гирлянд была трансформирована из тевтонской гретхен в китайскую принцессу. Рядом можно было наблюдать еще одну метаморфозу: принцесса преобразила себя в журналистку и — опять парадокс — принцесса Сара, рыжая Ферги, сколь обаятельная, столь же лишенная вкуса, вошедшая в десятку самых плохо одетых людей мира, брала интервью у мэтра прекрасной одежды. Причиной и эпицентром этого круговорота был, безусловно, сам мастер, также непрерывно превращающийся то в пирата, то в лондонского денди, то в парижского фланера, и при этом остающийся самим собой. Герцогиня Йоркская, проявив недюжинную толковость в новом репортерском качестве, сумела выяснить у Гальяно много важного и интересного: что истоки его фонтанирующего дарования — в романтизме и жизнелюбии родителей, что поддерживает себя кутюрье посредством утренних пробежек по лесу, что черпает вдохновение он в образах любимого XIX века, а тремя источниками и тремя составными частями личной магии считает внимание к малейшим деталям, к самой модели, а также игру на контрастах: грубых и тонких материалов, блестящих и матовых, "мужских" и "женских". Принцесса-журналист не удержалась и от вопросов личного характера — как избавиться от сомнительного лидерства в списке дурно одетых и как скрыть чересчур полные ляжки. Мастер на это посоветовал ей быть уверенной в себе и носить корсет — это придает осанку и делает фигуру безупречной; а затем со своей необыкновенной мягкой улыбкой заметил, что полные ляжки, о, так привлекательны! Одновременно с августейшим репортером фоторепортаж о трех днях Гальяно, которые потрясли Париж, создал специалист по вооруженным конфликтам фотограф Лоран ван дер Сток, получивший не один приз за съемки с полей сражений не одной войны. Гальяно предстает на его фотографиях веселым полководцем, иронически-восхищенным и внимательным, любителем прустовских Германтов и искусства племени масаев, генералом оборки и плюмажа, симпатичным сумасбродом, отбивающим чечетку в два часа ночи в собственном кабинете.
Впрочем, не всем по душе безудержное новаторство: мэтры осудили новомодных эксцентрических кутюрье. Однако время — лучший из магов, преображающий "страшное чудовище, прыщ на теле Парижа" (именно так высказывались об Эйфелевой башне французские писатели-реалисты) в символ города, а "безобразное строение, напоминающее строительные леса", в признанный шедевр современного зодчества, самый крупный и самый любимый музей современного искусства в мире. Бобур, он же центр Помпиду, празднует сейчас свое двадцатилетие; по этому поводу в музее были устроены Дни открытых дверей — и в эти двери устремилось небывалое количество парижан и туристов.
Гальяно вскружил голову Парижу — безумству храбрых поем мы песню. Но не только веселое безумие искусства кружит головы: дружную песнь бурной страсти на три самых прославленных в мире голоса затянули оперные певцы. Рушатся своды супружеских храмов — теперь Пласидо Доминго, Хосе Каррераса и Лучано Паваротти вдохновляют юные музы. 49-летний Каррерас избрал себе в подруги 28-летнюю немецкую модель Петру Шлапп. На год моложе возлюбленная Паваротти Николетта Мантовани, которая до знакомства со знаменитым тенором слушала только Стинга. 61-летний Лучано, проживший более 30 лет в законном браке, похудел на 30 килограммов, носит джинсы и за рулем "Мазерати" все чаще ставит кассету с роком. Последним был настигнут поздней любовью Пласидо Доминго. Ему 59 лет, 34 из них он был женат на оперной певице Марте Орнелас. Избраннице Доминго римлянке Александре Коман 21 год...
ЕЛЕНА Ъ-БРАГИНСКАЯ