Не без пользы для себя и для своих товарищей провел свой недавний отпуск премьер-министр России Виктор Черномырдин. Один взрослый медведь и два медвежонка — вот результат "царской охоты", устроенной для Виктора Степановича его верными сокольничими. Искренне радуясь тому обстоятельству, что российский премьер по-прежнему имеет зоркий глаз и верную руку, мы решили узнать, разделяют ли эту нашу радость наши друзья.
Наталья Фатеева, актриса:
— Я считаю, что это просто преступление. Ненавижу охотников, даже если охотник — очень мною уважаемый Виктор Степанович Черномырдин. И вообще полагаю, что мужская страсть к охоте — типичный атавизм, с которым надо всячески бороться. А эти правительственные охоты вообще чудовищны — днями караулят несчастную берлогу, чтобы начальству удовольствие доставить. Странно, что наши руководители продолжают жить "по Мичурину": "Взять у природы — наша задача". Думаю, Черномырдина нужно раз и навсегда отучить от охоты. На территории СССР столько взяли, что пора бы уже чего-нибудь и отдать. И еще. У меня дома живет дивный кот, ну просто совсем как человек, умный, порядочный. Я его некоторое время назад во дворе подобрала, вылечила, кастрировала. Но так как со вторым моим котом он находится в отношениях жесткого непонимания — и сидят они по разным комнатам, то мой питомец в любой момент готов пойти в хорошие руки — уверена, что таковые среди читателей Ъ найдутся.
Сергей Шолохов, ведущий программы "Тихий дом":
— Я считаю, что никаких медведей Черномырдин не убивал. За него это "сделали" средства массовой информации. Но так как я сам прекрасно знаю кухню СМИ, то заставить меня поверить в то, что мой любимый премьер убил животных, просто невозможно. Все это диверсия тех финансовых группировок, которые стоят за изданиями, распространившими эту "весть". Наш дом — "Газпром". И, пользуясь случаем, программа "Тихий дом" еще раз заявляет о своей лояльности к премьеру и возглавляемому им правительству Российской Федерации.
Михаил Державин, актер:
— Я бы выстрелить в зверя не смог. Именно поэтому свою страсть к охоте мы с Ширвиндтом удовлетворяем в куда более мирном занятии — рыбалке. Хотя некоторые подходят и спрашивают: "А вам рыбок не жалко?" И просят рыбок отпустить. Когда улов хороший, мы часть, конечно, со спокойной совестью отпускаем. Пока мы едим цыпленка, у нас спрашивают: а вот этих несчастных желтеньких пушистеньких комочков вам не жалко? А коровку не жалко? Она ходила — а вы ее съели?.. У меня рядом с дачей скотобойня. И когда я думаю о том, что мое любимое филе есть та самая коровка, которую я вчера гладил во время прогулки, мне становится не по себе. Виктор Степанович тоже, по правде сказать, не представляется мне человеком кровожадным. И тут может быть вот какая история. У Ширвиндта дача в Завидове. И тамошние старожилы рассказывают, что отнюдь не всегда автором меткого выстрела, который потом долго отмечали, был сам высокопоставленный охотник. Гораздо чаще за него это делали профессиональные снайперы. Например, чтобы Фидель Кастро не мог усомниться в своем "остром глазе", желанного им кабана привязывали к дереву...
Евгений Попов, писатель:
— Поздравляю его, если он при этом не нарушил закон — приобрел лицензию, имел право на ношение охотничьего ружья, ну и так далее. Человек отдыхает, охотится — и пусть себе охотится, пусть себе отдыхает. А все эти возгласы — медведей жалко! медведей жалко! — мне отчасти непонятны. А свинину отбивную с гарниром вам не жалко?
Михаил Ширвиндт, телеведущий:
— Как может относиться к этому человек, делающий передачи "Живые новости" и "Дог-шоу"?.. Так же, как к любому роду убийства, — резко отрицательно. Максимум, что я себе могу позволить, — это рыбалка. А все, что связано с живой теплой кровью, для меня — тема закрытая. Охота — в меньшей степени азарт, в большей — отвратительный способ реализации собственных комплексов. Убивая живое существо, человек на время освобождается от комплексов, но радость победы проходит, и требуются все новые и новые жертвы. В этом смысле охотники похожи на "новых русских", заводящих себе стаффорширдских терьеров для того, чтобы "добрать крутизны" за счет этих дебилов. Кстати, недавно в нашей программе был вопрос: "Как в России финансировалась императорская охота?" Вариантов ответа было три: она была на самоокупаемости, финансировалась из госказны или оплачивалась в складчину членами царской фамилии. Все участники ответили: из госказны. На самом деле — в складчину. Мой вопрос Черномырдину: кто оплачивал его забаву?
Сергей Есин, писатель, ректор Литературного института:
— Да этого просто не может быть! Когда старый больной человек, переживший операцию на сердце, поднимает руку на любое живое существо, не только на медведя, это жизненно-этический нонсенс. И в образе любимого мною Владимира Ильича Ленина — как раз его страсть к охоте. Что касается русской литературной традиции, то в русских сказках за убийство детеныша всегда мстят. Черномырдин — человек отважный, потому что только отважный человек может отнять детеныша у природы, не боясь ответственности перед судьбой.