Среднюю школу ждут большие перемены. С сентября начнется эксперимент по введению новых учебных планов; уже в этом году в России впервые может быть принят государственный стандарт среднего образования. Однако ясно, что без поддержки большинства учителей никакой реформы не получится. А они поддерживать ее не спешат.
Кому это надо?
Рассказывают, прошлой осенью во время визита в российскую школу президент Владимир Путин наугад открыл лежащий на парте школьника учебник по биологии. "Чем отличается нервная система ланцетника от нервной системы дождевого червя? — прочитал президент вслух.— Вы знаете, чем? — спросил президент сопровождавшего его министра образования Владимира Филиппова. Министр отрицательно помотал головой.— А с какой стати это должны знать дети?" — спросил президент.
Теперь некоторые деятели образования шутят, что такими "ланцетниками" переполнена вся школьная программа. Дошло до абсурда: в первый класс приличной школы сейчас может поступить только ребенок, умеющий читать, писать и считать. В некоторых языковых спецшколах для будущих первоклашек устраивают три экзамена, в том числе по иностранному языку. Престижные московские школы открывают для детей платные подготовительные курсы, к поступлению в школу там готовят целый год. Но в первый класс берут не всех выпускников курсов, некоторым советуют обратиться в школы попроще.
Подготовка к школе — ничто по сравнению с самой учебой. Как выразился заместитель министра образования Виктор Болотов, "учебные планы избыточны и перегружены". Действительно, за последние десять лет нагрузка на школьников возросла в полтора-два раза, а число предметов увеличилось на треть. На семинаре в Центре стратегических разработок директор аналитического центра Минобразования Олег Лебедев привел такие данные: по четыре часа на выполнение домашних заданий в будни тратят 36% учеников, в выходные — 21%. А кто-то подсчитал, что для полного и успешного освоения всего учебного материала (включая домашние задания) школьникам надо учиться 168 часов в неделю (24 часа в сутки).
И это еще не все. Некоторые учителя, например, предлагают увеличить количество часов на изучение их предметов (аргументов два: "Мой предмет самый нужный, и его нужно знать досконально" и "Чем больше у меня часов, тем выше у меня зарплата"). Кроме того, существует так называемое ведомственное лобби. Так, на недавней коллегии Минобразования представитель Союза писателей просил дать больше часов на изучение литературы. МЧС требует увеличения курса ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), а Антимонопольный комитет настаивает на введении нового предмета "права потребителей".
В последнее время тема перегрузок стала очень модной. Владимир Филиппов любит приводить статистику связанных с ней заболеваний (по его словам, только 10-15% детей заканчивают школу без хронических заболеваний). С психическим здоровьем тоже не все в порядке. По данным исследования аналитического центра Минобразования, 12-17% школьников испытывают унижение со стороны учителей и родителей из-за неуспеваемости.
Чем больше знаешь, тем больше забываешь
Отдельные чиновники утверждают, что объемная учебная нагрузка необходима для воспитания разносторонней личности. Но по некоторым данным, усвоить весь учебный материал в состоянии менее половины школьников. Любопытно, что в знаниях по школьным предметам плавают и сами учителя. В этом году аналитический центр предложил ста директорам питерских школ ответить на вопросы всех экзаменационных билетов выпускного класса. На все не ответил никто, а девять директоров смогли дать ответ лишь на один вопрос.
В то же время перегруженная программа не решает проблемы поступления школьников в вузы. "Школа давно уже потеряла монополию в предоставлении знаний,— утверждает ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослав Кузьминов.— Люди получают их из других видов обучения: занимаются на подготовительных курсах, с репетиторами и так далее". По оценкам ВШЭ, на внешкольную подготовку детей к вузам российские семьи ежегодно тратят $1 млрд.
И наконец, основная масса полученных в школе знаний быстро забывается, оставаясь невостребованной. "В свое время я потратила кучу сил и нервов, чтобы получить 'четверку' по химии,— вспоминает член Российского общественного совета по развитию образования Ирина Хакамада.— Но очень быстро забыла все, что учила. К тому же это никак не пригодилось мне в жизни". Под этими словами подписалось бы большинство выпускников российских (и советских) школ.
Оторванность учебных программ от жизни досталась нынешней школе от советской, которая ставила во главу угла фундаментальное изучение основ наук. "В 1964 году комиссия Академии наук СССР разработала документ об усилении научных основ в образовании,— рассказывает директор московской школы #1060 Анатолий Пинский.— Мы до сих пор вынуждены реализовывать это постановление. Но в 60-х годах школа отвечала развитию ВПК, а сейчас у нас индустриально-информационная цивилизация. Модель школы должна отвечать послевоенным реалиям".
Ситуация такова, что даже апологеты нынешней школьной системы согласны с тем, что учебные программы надо менять.
Что менять?
Попытки реформирования школьной учебной программы предпринимались несколько раз. В 1989 году временный научно-исследовательский коллектив под руководством Эдуарда Днепрова, тогдашнего министра образования России, разработал концепцию базовой школы. Во главу угла ставилась личность ребенка, а сама программа была направлена на развитие его способностей. В то время денег на реализацию концепции не нашлось, однако она легла в основу принятого в 1992 году Закона об образовании. В законе записали, что в России должны быть приняты стандарты школьного образования. Определили и три его составляющих: обязательный минимум содержания (чему учить), объем максимальной нагрузки (сколько учить) и требования к уровню подготовки выпускников (чему научить). С тех пор прошло девять лет, но стандарты даже не разработали. Недавно о них заговорили вновь.
Сейчас школьная программа строится на основе базисных учебных планов. Они включают в себя перечень изучаемых предметов, а также количество отведенных на это часов. Учебный план содержит федеральную составляющую (что и сколько должны учить все российские школы), региональную (предметы, которые добавляют регионы, например москвоведение в Москве) и школьную (время, которым школа распоряжается самостоятельно: или добавляет часы на традиционные предметы, или вводит нетрадиционные курсы). Школьный компонент слишком мал и зависит не столько от желания школьников заниматься определенными предметами, сколько от возможностей школы организовать их преподавание.
"Учебный план — это количественный показатель,— говорит директор московской школы #1280 Татьяна Рыженко.— Качественный показатель — это стандарт, некий эталон, которому должны соответствовать программы и ученик. Понятно, что уровень знаний выпускников должен быть регламентирован". Сейчас ситуация такая: определяется содержание учебных предметов и уже на их основании — цели, которые могут быть достигнуты в результате их изучения. Стандарт может сделать систему более разумной: сначала определить эти цели, а потом уже подогнать под них содержание школьных программ. Если целью станет изучение предметов, необходимых выпускникам для дальнейшей жизни, из школьной программы исчезнут не нужные ученикам курсы. А значит, учебная нагрузка уменьшится.
Стандарты понадобятся и для успешного введения в России единого государственного тестирования (когда выпускные экзамены в школах становятся одновременно вступительными в вуз). С помощью стандартов можно создать единое образовательное поле и, соответственно, уравнять шансы выпускников разных по уровню школ при поступлении в вузы.
С другой стороны, как выразился директор одной московской школы, если стандарты будут жесткими, они могут быть "использованы во зло, например, стать прекрасным средством унификации школы. В этом случае школы не смогут варьировать учебные программы по своему усмотрению".
Но что конкретно будет записано в стандартах, пока не знает никто. В то же время в Минобразования поговаривают, что стандарты будут приняты в течение года. Вряд ли "начинка" стандартов, принятых в такой спешке, будет кардинально отличаться от нынешних школьных программ. Правда, в Минобразования предлагают сделать стандарт рамочным и со временем вносить туда необходимые изменения. Пока же министерство решило провести эксперимент по отработке нового содержания образования (он начнется в сентябре). Эксперимент будет идти по трем вариантам нового базисного учебного плана (БУП). Предполагается, что под лучший БУП впоследствии и будет подстроен стандарт.
Бум БУПов
Год назад Владимир Филиппов объявил конкурс на создание нового БУПа. Пять проектов, победивших в конкурсе, были сведены в один. Однако комбинированный БУП вызвал шквал критики со стороны профессионалов. В итоге на свет появились второй и третий варианты БУПа. Второй разработан специалистами Российской академии образования с учетом критических замечаний в адрес первого. По сути, отличий между оригиналом и "ремиксом" немного. Один из чиновников Минобразования пояснил: "Принципиальной разницы между ними нет, есть различные подходы к структуре курсов. Например, во втором варианте появился интегрированный курс 'Изобразительное искусство' и меньше времени отводится на трудовое обучение. Во втором варианте даются курсы граждановедения — в первом такого нет". По словам этого чиновника, первый и второй БУПы лишь отчасти модернизируют действующую учебную программу.
Третий вариант, разработанный экспертно-аналитическим центром Минобразования, можно считать инновационным. Так, новаторы предлагают ввести модульное обучение и интегрированные курсы (см. интервью). В результате у школьников появится больше возможностей выбора предметов, а полученные знания будут иметь практическую направленность.
В каждом регионе, давшем согласие на участие в эксперименте (а таких уже около 60), будет отобрано по 8-12 подопытных школ; каждая из них выберет для себя подходящий вариант БУПа. В нынешнем году в эксперимент вступят первые-четвертые (первая ступень общего образования) и десятые классы (третья ступень), затем — все остальные классы. О том, сколько школьников будет учиться по новым программам в нынешнем году, в Минобразования дают противоречивые сведения — называют цифры от 160 до 600 тыс. учеников. Зато известна необходимая для проведения эксперимента сумма — 150 млн руб. ежегодно (закончится эксперимент в 2006 году).
Если в результате эксперимента наиболее подходящими для российской школы будут признаны первые два БУПа и стандарт подстроят под них, в учебных программах не произойдет никаких серьезных изменений. Скорее всего, так оно и будет. По третьему, инновационному, БУПу согласятся работать единицы школ, и консерваторы возьмут числом. По данным одного исследования, реформы поддерживают лишь 2-4% учителей. Когда 2-3 млн преподавателей хотят работать по-старому, новаторские идеи в массовой школе реализованы быть не могут.
Как-то известный психолог и педагог Василий Давыдов сказал про школьников: "Несмотря на все наши усилия, они все-таки чему-то учатся". Не исключено, что для российской школы эта фраза еще долго останется актуальной.
МАРИНА Ъ-ИВАНЮЩЕНКОВА