В творческом центре "Дом" прошел трехдневный фестиваль перформансов, посвященный Казимиру Малевичу. Судя по его результатам, самым супрематическим из искусств нашего времени является музыка.
Имя Малевича оказалось отличной приманкой. За три вечера наряду с тусовщиками-аборигенами в "Доме" побывали арт- и литературные критики, музыковеды и поэтессы, внимательно присматривавшиеся к полуинфантильной полувзрослой обстановке якобы фестиваля якобы Малевича. На самом деле все увязывалось с Малевичем исключительно внешне — посредством ярких цветов (в частности, одежды исполнителей) и геометрических фигур (орудия исполнителей).
Вели фестиваль учредитель Фонда Малевича Виталий Пацуков и хозяин "Дома" Николай Дмитриев. Выступали Марк Пекарский (с ансамблем и без) и Владимир Мартынов, Лев Рубинштейн и Сергей Загний и др. Кто-то играл на инструментах, кто-то — на кусках железа. Были даже двое тувинцев с варганами, прервавшие транзит в Австрию ради выступления в "Доме". Тем временем на втором этаже шло нечто вроде симпозиума с докладами и персональными выступлениями вроде номера саксофониста Сергея Летова.
Пожалуй, впервые после прошлогодней коллективной акции "Страсти по Матфею-2000" актуальные художники оказались собраны вместе. В отличие от летних "Страстей" малевичский проект (куратор Анна Колейчук) определял меру присутствия каждого, так сказать, в рамках индивидуального стиля. Выяснилось, участь кустарей-одиночек в современном искусстве уже мало привлекательна: любая идея осмысленно интегрирована в конкретной группе и задаче. Отличный пример тому — "Появление героя", где из ритмизованного соединения стихов Льва Рубинштейна с музыкой Владимира Мартынова рождается двадцатиминутный аккорд-композиция из тишины, голоса и инструментального звука.
Совершенно другая лексика изобретена Сергеем Загнием и Марком Пекарским. В композиции "Кубомир и супремзвук" они подбрасывали на тарелках фигурки деревянного конструктора — пирамидки, шарики, кубики. При внешнем инфантилизме это была не просто эксцентриада, а красиво рассчитанная музыка новых звуков. "Настоящая победа над солнцем", как сказал Николай Дмитриев, кстати, весь фестиваль смешивший народ аналогичным конферансом.
По экстерьеру супрематизму Малевича более других соответствовал номер электронщика Владимира Николаева, объявленный Дмитриевым как "Розовый фламенко". Ритм слайдов в бело-розовую шашечку плюс две танцовщицы "кинетического театра" воспели гармонию геометрии и танцующей нечеловеческими контурами реальности. Очевидный успех "Фламенко", пожалуй, отвлек публику от "Народного танца" Владимира Мартынова. Между тем именно он и стал главным музыкальным событием фестиваля. Издевательскими повторениями одной и той же фразы на протяжении пятнадцати минут Мартынов сперва гробил внимание зрителей, затем еще пять минут — играл с паузами (казалось, вот-вот все закончится), остановился же ровно тогда, когда хотелось услышать продолжение. Совсем как Малевич, угробивший "Черным квадратом" живопись только для того, чтобы вновь ее открыть.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ