Умер 87-летний Стэнли Крамер (Stanley Kramer) — один из старейшин мирового кинорежиссерского цеха. Он уже давно не снимал, и в последние годы о нем мало говорили.
Даже в академических американских кинословарях о нем найдешь, как правило, довольно краткую и сухую заметку. Пройдя еще до войны путь монтажера, редактора и сценариста в кинокомпаниях MGM/UA и Columbia, отслужив в киноотделе американской армии, господин Крамер основал в 1947 году кинофирму, впоследствии названную Stanley Kramer Productions. И как о режиссере о Стэнли Крамере американские источники говорят скупо: он слишком рационален и не несет для своих соотечественников аромата чувственной ностальгии. Ему отдают должное, но не испытывают душевной привязанности.
Зато в Советском Союзе Стэнли Крамера (которого упорно не хотели фонетически более правильно называть Креймером) знали все — в отличие от корифеев Джона Форда или Альфреда Хичкока. В 60-70-е годы, когда в наш прокат попадал редкий американский фильм, у нас шли и "Не склонившие головы" (The Defiant Ones, под названием "Скованные одной цепью"), и "Нюрнбергский процесс" (Judgement at Nurenberg), и "Этот безумный, безумный, безумный мир" (It`s a Mad, Mad, Mad, Mad World), и "Благослови зверей и детей" (Bless the Beasts and Children). Все эти фильмы посвящены социальным, расовым и военным конфликтам, а также столкновениям идеологическим.
Крамер-режиссер состоялся в эпоху оттепели, сменившей заморозки маккартизма и холодной войны. Почти забылись некоторые не вполне героические подробности контактов режиссера с комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Косвенное отражение этой ситуации можно найти в фильме "Пожнешь бурю" (Inherit the Wind) — по материалам "обезьяньего процесса" 1925 года, когда учитель колледжа был осужден за преподавание теории Дарвина.
Заработав, подобно многим своим коллегам, психологический комплекс потенциальной жертвы "охоты на ведьм", Стэнли Крамер впоследствии, когда реакция отступила, предпринял немало усилий, дабы доказать свое диссидентство по отношению к тогдашнему консервативному Голливуду и политическую корректность левого толка. Фактически он один из классиков, заложивших краеугольный камень этого понятия в послевоенном культурном сознании.
Сегодня фильмов, подобных крамеровским, в Америке снимается множество. С политкорректным мэссиджем, с правильной расстановкой расовых и классовых акцентов. Можно сказать, что Стэнли Крамер одряхлел и умер раньше времени, иначе быть бы ему на родине настоящим национальным героем.
Но случилось так, что героем он стал в советской России. Любимый персонаж официозной кинокритики, неизменный гость ММКФ и большого проката, Стэнли Крамер во многом сформировал представление об Америке у "добитлового" и даже "битлового" поколения советских людей. Зрителей, перекормленных идеологическим кино, не очень-то возбуждал социальный пафос крамеровских фильмов. Гораздо важнее были их фактура, антураж и физиогномика, все-таки резко отличные от доморощенных образцов политкича.
Трудно забыть благородного негра Сидни Пуатье (Sydney Poitier), прикованного цепью к белому товарищу по несчастью, не менее благородного судью Спенсера Трэси, излучающего особый эротизм в ролях негодяев Максимилиана Шелла (Maximillian Schell) и эротичную в любом возрасте и обличье Марлен Дитрих. В благодарной памяти народа осталась эксцентричная тусовка "Безумного мира", предвосхитившая и отечественный взлет жанра — в фильмах Леонида Гайдая.
Даже поздние работы Крамера, отодвинутые на периферию логикой кинопроцесса, все же находили отклик в России: и "Благослови зверей и детей" с чудесными бизонами, и "Оклахома как она есть" с чудесной Фэй Данауэй (Fay Danaway) в роли акулы капитализма. Несмотря на свою плакатную близость соцреализму, а может, как раз благодаря ей, Крамер занял прочное место в сердцах россиян. Недаром один из шлягеров "Наутилуса" на заре перестройки назывался "Скованные одной цепью", а в другом пелось, кажется, о ней — о застойно-киношно-крамеровской Америке: "Гуд бай, Америка, о, где я не был никогда..."
ПАХОМ Ъ-АЛЕКСЕЕВ