Илья Захаров: до гения мне далеко

На первом в карьере чемпионате мира 2009 года в Риме ИЛЬЯ ЗАХАРОВ в синхронных прыжках с вышки и индивидуальных с метрового трамплина вошел в число 12 финалистов. В нынешнем сезоне вместе с Евгением Кузнецовым они стали сначала чемпионами Европы в синхронных прыжках с трехметрового трамплина, а во вторник, благодаря заключительному сверхсложному прыжку с коэффициентом 3,8, добились наивысшего успеха, поднявшись вслед за китайской парой на вторую ступень пьедестала почета на чемпионате мира в Шанхае. В интервью корреспонденту “Ъ” ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ 20-летний прыгун из Саратова рассказал, что к лондонской Олимпиаде они с партнером отшлифуют еще более сложный прыжок, и заявил, что обыграть китайцев возможно.

— Чего вам не хватило для победы здесь, в Шанхае?

— Третий, четвертый и пятый прыжки мы сделали не так хорошо, как умеем. Сделаем — вот тогда будут у нас и первые места. Мы с Женей прекрасно это понимаем, так что приедем домой — и за работу. Я считаю, что роботов-китайцев, которые совершают по 150 прыжков за день — примерно на треть больше, чем мы, можно обыграть не столько сложностью, сколько характером. Если бы мы не допустили несколько маленьких ошибок, то выиграли бы золото. Ведь очень часто на тренировках прыгаем так здорово, что, если бы показали это свое умение на соревнованиях, китайцы ничего бы не смогли нам противопоставить. Кстати, оценки им здесь явно завышали. Так сказать, эффект домашних стен. В других странах такого безобразия нет, я это точно знаю. И в Лондоне, думаю, щедрого к китайцам судейства уже не будет.

— Почему, по вашему мнению, китайцы не делают такую сложную программу, как вы?

— Потому что, наверное, только мы, русские, такие безбашенные. Кстати, у нас с Женей есть в загашнике вариант еще более сложного прыжка с коэффициентом 3,9. Я его освоил первым и даже прыгнул на восемь баллов на чемпионате Европы. Кузнецов разобрался с ним пару месяцев назад, и на чемпионате России в Рузе он уже у нас обоих получился хорошо. Мы было даже думали прыгнуть его здесь. Но решили не рисковать, а прежде отшлифовать до блеска и тогда уже вставить в олимпийскую программу.

— Что помешало вам и Виктору Минибаеву дотянуть здесь до бронзы в синхронных прыжках с вышки?

— Четвертое место — самое обидное в спорте. А виной всему оказался пятый прыжок в серии из шести, за который на чемпионате Европы мы, к слову, получили наивысшую в нашем виде спорта оценку в десять баллов. Поэтому были в нем уверены на сто процентов. Что произошло здесь, до сих пор сами с Виктором понять не можем.

— В четверг вам с Евгением Кузнецовым предстоит выступить в третьем и последнем виде вашей с ним здесь программы — индивидуальных прыжках с трехметрового трамплина. На что нацелились лично вы?

— Для начала необходимо попасть в финал. А там уж как пойдет. В индивидуальных прыжках у меня самая сложная программа в мире, у Жени — вторая по сложности. Если сделаю все попытки ровно на уровне 8,5 балла, на сто процентов попаду в призовую тройку. Но чтобы задуманное воплотить в жизнь, надо абстрагироваться от всякого рода переживаний. И уж в любом случае не думать о том, что китайцы возьмут здесь в прыжках все десять золотых медалей.

— После Дмитрия Саутина вы первый российский универсал, кто прыгает с трамплина и вышки. Это было ваше желание?

— Причем огромное. Мне безумно нравится прыгать как с вышки, так и с трамплина и показывать при этом достаточно высокие результаты. Плюс мой тренер Татьяна Коробко на протяжении всей моей карьеры настаивала на том, чтобы я прыгал все подряд, и грамотно объясняла, как и что мне надо на снарядах делать. В детстве она аргументировала необходимость выступать везде тем, что у меня появится больше возможностей попадать в призы. А потом я сам пришел к выводу, что отсутствие разнообразия меня угнетает. С малолетства я был подвижным, надоедал родителям, и мама с папой, которые в свое время занимались соответственно волейболом и горными лыжами, решили отвести меня в бассейн. Чтобы я расходовал свою неуемную энергию в мирных целях. Помню, как тренер привязывала меня за веревочку, сталкивала в воду и сначала учила плавать. А потом, когда я начал побеждать на детских соревнованиях уже в прыжках, естественно, увлекся и постепенно начал работать профессионально.

— Как сложился ваш с Евгением Кузнецовым дуэт?

— Это случилось лет пятнадцать назад. Мальчишками мы просто забавлялись, прыгая синхронно. Потом решили объединиться уже для серьезной работы, но нас разъединили. Женя начал прыгать с Сашей Доброскоком, а я с Глебом Гальпериным. Помню, как трепетал перед титулованным Глебом, учился у него. Однако когда два года назад наших партнеров замучили травмы, мы с Кузнецовым соединились вновь. Сами решили, что если есть потенциал, то надо прыгать. Я из Саратова, Женя из Ставрополя, поэтому тренируемся на сборах, чаще всего в Москве либо в Пензе. Женя, кстати, и по телосложению, и по технике — чистый трамплинист. С самого детства он тренируется исключительно на трамплине. На вышке совсем другая техника: там надо толкаться жестко, уметь «вкручиваться» в прыжок. А с трамплина, наоборот, толкаешься мягко, ждешь доску, чувствуешь ее.

— Вы с Кузнецовым до сих пор друзья, как говорится, по жизни?

— Не разлей вода. За 15 лет мы ни разу с ним не поругались. Я спокойный, он — эмоциональный. Любой психолог скажет, что это идеальное сочетание. Да мы и сами это чувствуем. Если и поругаемся, то на пять минут.

— Главный тренер сборной Олег Зайцев считает, что вы обладаете уникальной совокупностью природных качеств, основное из которых — умение гасить любой прыжок и входить в воду без брызг. Прыгун-гений, говорит он про вас…

— Да, он многим так говорит на тренировках. Ничего особенного я пока что еще в спорте не сделал. Так что до гения мне далеко.