Дьявольское искусство
Уиллард Уайт в Мариинке-3
Концерт вокал
В рамках фестиваля "Звезды белых ночей" в Концертном зале Мариинского театра с сольной программой выступил выдающийся британский бас-баритон сэр Уиллард Уайт. С подробностями — ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
На мариинских подмостках один из самых востребованных певцов планеты появляется достаточно часто: полтора года назад он стал героем программы "Артист месяца" и отрекомендовался Петербургу своими главными оперными достижениями — в том числе и эталонным королем Марком в вагнеровском "Тристане". Под занавес этого сезона сэр Уиллард Уайт споет в российской премьере "Сна в летнюю ночь" Бенджамина Бриттена, а в минувший понедельник открыл июльскую гастроль камерным концертом. Исчерпывающее впечатление об искусстве абсолютного большинства современных вокалистов можно составить по одному, максимум двум выступлениям, но Уайта для полноты картины желательно слушать много и в разном репертуаре: соль его дарования — в принципиальной многоликости, которую при всем желании невозможно свести к общему знаменателю.
Он успешно работал с дирижерами-старинщиками, хотя его не самый маленький скорее бас, нежели баритон, казалось бы, не слишком идет барокко и раннему классицизму. Но сэр Уиллард вообще мало чего стесняется и потому предпочитает оперу ХХ века, в которой есть где актерски разгуляться — заглавные партии в "Герцоге Синяя Борода" Бартока и "Святом Франциске Ассизском" Мессиана давно и прочно ассоциируются с его именем. Знатная афроамериканская внешность не очень вяжется с Борисом Годуновым, Иваном Хованским или Михаилом Кутузовым, но Уайт уважает и русский репертуар, ведь он, как и современная музыка, дает возможность быть чем-то большим, чем певец, пускай и на оперных подмостках. В конце концов, Уайт слишком артистичен, слишком одарен не только вокально, но и театрально, чтобы оставаться только вокалистом (пусть и суперуспешным) и петь, что все поют. Ему это просто скучно. Куда интереснее чужие шкуры, типажи и роли.
Фото: Валентин Барановский, Коммерсантъ
Представленная на пару с пианистом Юджином Асти сольная программа позволила понять, почему именно Уилларду Уайту удалось выйти в первые дьяволы мировой оперы, оказаться лучшим Ником Шэдоу в "Похождениях повесы" Стравинского и Мефистофелем в "Осуждении Фауста" Берлиоза. Концерт, в афише которого с одной стороны значилась немецкая романтика, с другой — арии из опер Моцарта, а с третьей — highlights из бродвейских мюзиклов, превратился в сеанс демонстрации поистине бесовской способности к перевоплощению. Именно она позволяет британцу бесстрашно выходить на территорию, зарезервированную за немецкими титанами прошлого: когда Уайт высекает из суровой темной породы своего голоса "Четыре гусарские песни" Шумана и "Четыре строгих напева" Брамса, о Дитрихе Фишере-Дискау и о его коллегах даже не вспоминаешь. А когда Уайт берется за героев "Свадьбы Фигаро" и "Волшебной флейты", забываешь о том, что с точки зрения сегодняшних стилевых стандартов Моцарт Уайта звучит весьма спорно. Нынешний петербургский ангажемент певца красноречиво подтвердил известную современному оперному сообществу максиму: хочешь успешно вписаться в предлагаемые рамки — раздвинь их, если можешь.