Министр атомной энергетики ЕВГЕНИЙ АДАМОВ рассказал обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-НЕТРЕБЕ, почему ввоз отработавшего ядерного топлива — благо для России.
— Пакет законопроектов, открывающих отработавшему топливу дорогу в Россию, который вызывает бурные протесты, вносится в Думу перед Новым годом, когда все уже настроены на праздник. Это случайное ли совпадение?
— Вопрос не по адресу. Дума планирует свою работу самостоятельно, и в данном случае речь идет о законах, внесенных депутатами. Естественно, что в конце года все подводят итоги. Вот и Дума не захотела вступать в новое тысячелетие, оставив "на потом" вопрос, столь важный для экономики России.
— Вы утверждаете, что отработавшее топливо — это одно, а ядерные отходы — другое. В чем принципиальная разница? Что вы отвечаете "зеленым"?
— Прежде всего мы не используем термин "отработавшее ядерное топливо" (ОЯТ) специально, чтобы не вводить в заблуждение тех, кто не видит разницы. А она огромна. Топливо, которое один раз прошло через ядерный реактор, почти полностью сохраняет тот энергетический потенциал, который оно имело при установке в реактор.
Даже если рассматривать ОЯТ (как делают отдельные ядерные страны, у которых нет полноценного топливно-ядерного цикла) как объект для захоронения, оно должно подвергнуться обработке на ускорителях с тем, чтобы максимально понизить экологические риски, произвести ту же самую трансмутацию содержащихся в нем изотопов — чтобы можно было безопасно захоронить ОЯТ на сотни и тысячи лет.
Главное отличие заключается в том, что облученное ядерное топливо содержит огромный энергетический потенциал, который должен быть использован, и при повторном его использовании значительно улучшаются экологические характеристики. Следовательно, использование ОЯТ необходимо с экономической, энергетической и экологической точек зрения.
— Говорят, что отработавшее топливо — ценный полуфабрикат и Россия получает двойную выгоду: деньги за захоронение и возможность в дальнейшем использовать ввезенное ОЯТ. Как вы относитесь к такому мнению?
— Абсолютно правильно говорят. Но чем больше об этом будут говорить и, соответственно, меньше делать, тем ниже вероятность, что те, до чьего сознания это дойдет, будут стремиться таким образом облагодетельствовать Россию.
— Каковы гарантии безопасности при захоронении отработавшего топлива?
— Мы никогда не предлагаем захоранивать топливо. Поэтому вопрос о гарантиях должен адресоваться к тем странам, которые считают это возможным. А таких стран достаточно много. Мы считаем, что достаточно трудно обосновать безопасность на времена, сравнимые с геологическими эпохами. Но это трудности тех, кто выбрал такой подход к проблеме ОЯТ. Наш подход предполагает, что мы будем реализовать радиационно-эквивалентную логику в топливно-ядерном цикле, а следовательно, будем сохранять землю в ее природном состоянии. Развитие крупномасштабной энергетики в России не будет сопровождаться накоплением радиоактивных отходов. Оно будет характеризоваться постепенным решением проблем, возникших в период создания ядерного оружия, когда такие отходы накапливались и когда в результате различных, в том числе и аварийных, ситуаций целый ряд районов сегодня входит в число требующих экологической реабилитации. Использование человеком ядерной энергии — это фактор, существенно меньше влияющий на здоровье людей и окружающую среду, чем другие техногенные воздействия, происшедшие в тот же период и не сопровождавшиеся решением столь важных для страны задач, какой была в свое время задача создания ядерного оружия.
— Что это даст в экономическом плане стране, Минатому и регионам, где топливо будет захоронено?
— Ваш вопрос может быть переформулирован следующим образом: что даст стране выполнение большего объема переработки ОЯТ, чем сегодня мы выполняем по отношению к российским, украинским предприятиям и некоторым странам, входившим в соцлагерь? Это обеспечит существенное развитие реального сектора экономики России — прежде всего машиностроения, судостроения, транспорта, производства приборов... Предприятия получат возможность инвестиций в свое развитие (которое и сегодня достаточно высокого уровня), переоснащать свои технологические цепочки. Это даст стране возможность развития за счет реального сектора, а не за счет попытки решать задачи в области спекуляций на рынке ценных или абсолютно пустопорожних бумаг, что имело место последние девять лет. Предприятия Минатома расположены в определяющих регионах страны. Их много на Урале, в Сибири, вокруг Москвы, Санкт-Петербурга. Все они получают возможность развития и, соответственно, уплаты региональных налогов. Они будут выполнять функцию локомотива в развитии соответствующих регионов. Но поскольку программа как бы донорская, то мы считали бы правильным выполнить эти программы прежде всего в Мурманске, на Дальнем Востоке, в Якутии, в Алтайском крае, Кировской области и в ряде регионов, в которых остались следы реализации грандиозного проекта по созданию ядерного оружия. Но с учетом того, что экологические повреждения, связанные с реализацией этого проекта, менее значительны, чем другие экологические повреждения, при обсуждении подобных проектов в правительстве, согласовании их с Думой и регионами могут быть выбраны и более жизненно важные для регионов проекты — в том случае, если Минатом получит право на их реализацию.