Вчера труппе Московского театра сатиры был представлен новый художественный руководитель — Александр Ширвиндт. На этом длившийся несколько недель процесс смены руководства можно считать завершенным. Новый худрук назвал эту историю "бодягой", а министр культуры Михаил Швыдкой посчитал ее выдающимся событием в истории отечественной культуры.
— Директор приказал никого не пускать, никакой прессы. Семейное мероприятие, только для своих. Приходите потом на пресс-конференцию.
Металл в голосе не оставлял надежды.
— А кто может дать разрешение? Как найти директора?
Вместо ответа вахтерша с неожиданно заговорщическим добродушием стрельнула взглядом в стоящего у дверей мужчину. Это был Мамед Агаев, директор театра. Выслушав про право представителя прессы на получение информации о событиях в государственном театре, он почему-то усмехнулся и кивком указал мне на гардероб: раздевайтесь и проходите.
Злодейка, на поверку оказавшаяся доброй волшебницей, не наврала. Интронизация нового художественного руководителя, ветерана труппы актера Ширвиндта действительно прошла по-семейному и уложилась в четверть часа. На сцене много шутили, в зале часто и непринужденно смеялись. Новоиспеченный художественный руководитель, правда, не улыбнулся ни разу.
— Здравствуйте, меня зовут Александр Анатольевич Ширвиндт,— невозмутимо сказал Ширвиндт.— Ребята, тронных речей не будет. Мне знакомиться с коллективом не надо.
Шквал статей о ситуации с передачей власти в Театре сатиры, появившихся в масс-медиа за последний месяц, он назвал "бодягой" и поблагодарил коллектив за то, что внутри театра не было скандалов и никто ни на что не реагировал.
Отставленного по состоянию здоровья Валентина Плучека великодушно избавили от необходимости лично сдавать дела, которые он бессменно вел почти полвека. Старого режиссера устно и заочно поблагодарили. А ветеранов представлял Георгий Менглет, сидевший на сцене вместе с руководством театра, комитета по культуре и министром культуры Михаилом Швыдким.
— Дорогой Александр Анатольевич, вульгарно говоря, Шура, мы тебе верим, любим тебя страстно и хотим получить от тебя взаимности,— благословил худрука старейший актер.
— Я вас целую, люблю и надеюсь,— ответ прозвучал и как торжественная присяга, и как художественная программа.
Все остальные вопросы господин Ширвиндт пообещал решить в свое время, в рабочем порядке. Обнародованный им план ближайших действий выглядел тоже вполне по-домашнему: "после того как отметим юбилей Олечки (завтра Ольге Аросевой исполняется 75 лет.— Ъ), начнем делать спектакль-обозрение 'Андрюша'" (весной грядет 60-летие Андрея Миронова). Потом назначенный худрук поздравил со случившимся вчера же днем рождения Витю, актера Виктора Рухманова. А тот стал благодарить директора за личную скромность, трогательность и трудолюбие.
Чтобы официальное мероприятие совсем уж не растворилось в благостной семейственности, понадобилось выступление Михаила Швыдкого. Происшедшее в Театре сатиры он определил как историческое событие: "Впервые в истории отечественной культуры произошла абсолютно цивилизованная передача власти". Эту историю, по его мнению, никому не будет стыдно вспоминать.
Еще министр заверил, что "пугать окрестные театры" не собирался. Никого из окрестностей на сборе сатировской труппы не было. Но я бы на месте некоторых как раз призадумался бы. Практики бессменного, пожизненного руководства театрами более не существует. На последовавшей затем в ИТАР-ТАСС пресс-конференции Александр Ширвиндт косвенно запротестовал против этого "переворота", вспомнив как великую мудрость слова руководителя Театра Вахтангова Рубена Симонова о том, что из театра не выходят, из него только выносят. В остальном же господин Ширвиндт был покладист и по-прежнему печален. Его девиз — "никаких революций". Все остаются на своих местах. Злую сатиру он, как многие уже слышали, не любит ("заседания Думы не пересатиришь"), предпочитает добрую шутку и юмор. Славные традиции худрук будет уважать, талантливых режиссеров и новые пьесы будет искать, но, очевидно, будет руководствоваться тактикой умиротворения.
И то правда, залы в театре полные. Зрители ходят из вечера в вечер. Умудренные опытом худруки от добра добра не ищут. Так что в Сатире опять все будет спокойно.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ