Десять лет назад в Никарагуа прошли первые в истории страны свободные выборы. Мировая общественность поспешила поздравить никарагуанский народ с победой над хунтой сандинистов и торжеством демократии. Сами никарагуанцы восприняли это событие куда более сдержанно: одну семью — Ортега — у власти сменила другая — Чаморро. И десять, и сто лет назад власть в Никарагуа была делом семейным. Такой она остается и сегодня.
Семья Сомоса
До 1979 года Никарагуа правила семья Сомоса, пришедшая к власти в 1937 году. На протяжении этих четырех десятилетий центральноамериканское государство Никарагуа, население которого составляет около 3 млн человек, не привлекало к себе внимания мирового сообщества. Поскольку в стране ничего интересного не происходило. Разве что раз в 15-20 лет на смену одному президенту Сомосе приходил другой президент Сомоса. Увы, третий по счету представитель клана, Анастасио Сомоса, не сумел передать власть родственнику.
Не без помощи КГБ и МИД СССР в тихой банановой республике произошла революция. К власти пришла левацкая группировка "Фронт освобождения имени Сандино" (FSLN). Идеологическую базу сандинистов составили социализм и антиамериканизм. Даже в тексте нового государственного гимна появились слова: "Янки — враги человечества!". Революцию возглавила Хунта национального возрождения, в которую входили пять человек. Два главных члена этой пятерки носили фамилию Ортега.
Семья Ортега
Борьба с диктатурой была для Ортега семейной традицией. Их отец воевал в рядах антиправительственных вооруженных формирований. Мать еще девчонкой попала в тюрьму за то, что получала от возлюбленного шифрованные послания, которые никарагуанские спецслужбы посчитали политическими.
Дети пошли по стопам родителей, занявшись терактами и революционными экспроприациями банков. Братья Ортега, побывав политзаключенными и командирами повстанческих отрядов, после свержения семьи Сомоса возглавили руководство страны.
Даниэль Ортега Сааведра, генеральный секретарь FSLN, стал главой нового правительства и приступил к революционным реформам. Его брат Умберто был назначен министром обороны и командовал 100 000 бойцов национальной армии — после революции в стране началась гражданская война.
За десятилетие своего правления братья добились многого. Даниэль национализировал 2/3 предприятий страны, полностью разрушил экономику, ввел карточки на продовольствие, довел внешний долг до громадных размеров, годовой доход на душу населения — до $400, а темпы инфляции — до 13 500% в год. И еще в 1984 году избрал себя президентом. Что касается Умберто, то в боях его подчиненных с так называемыми контрас погибло в общей сложности 30 тысяч человек, что немало для страны с трехмиллионным населением.
За власть братья держались крепко — за спиной был Советский Союз, не дававший маленькое, но гордое Никарагуа в обиду американским агрессорам, израсходовавшим $17 млрд на попытки свержения режима Ортега. Однако после краха коммунистической системы в 1989 году братьям Ортега стало ясно, что бесплатных советских танков больше не будет. Пришли новые времена, и сандинисты тоже начали перестройку. Антиамериканский гимн поменяли на бетховенскую оду "К радости". Выработали новую политическую платформу: "Необходимо создать правительство рабочих и предпринимателей". Почему предпринимателей? Да потому, что в переходный период, то есть при переходе от революционной диктатуры к многопартийной демократии, многие сандинисты разбогатели. Тысячи партийных функционеров сандинистского фронта за лояльное отношение к свободным выборам и прекращению гражданской войны получили земельные участки и дома. Наиболее активные не довольствовались тем, что давали, и начали красть сами — фабрики, лесозаготовки, отели, фермы. Самые удачливые обзавелись счетами в швейцарских банках. Доходило до курьезов. Защищавшая интересы рабочего класса FSLN отказалась поддержать забастовку сборщиков бананов, поскольку владельцем крупнейшей банановой плантации был один из партийных лидеров.
Проведя экономические реформы, сандинисты перешли к политическим, объявив выборы. И проиграли. Впрочем, пострадали они несильно: уход семьи Ортега прошел вполне цивилизованно.
Сам команданте Ортега до сих пор живет в своей бывшей резиденции, которую обязан был покинуть еще 10 лет назад, и заодно владеет целым коттеджным поселком, в котором располагается штаб-квартира FSLN. Однако в богатстве Даниэль уступает брату. Покидая минобороны, Умберто Ортега сказал: "Я был не настолько глуп, чтобы выходить на пенсию на велосипеде". Из министров Умберто переквалифицировался в специалиста по иностранным инвестициям. Теперь он чаще бывает в Нью-Йорке, чем в родном Манагуа. Ездит в кадиллаке, носит дорогие костюмы и ссужает деньгами брата-генсека.
Спокойная жизнь экс-президента после отставки лишь однажды была омрачена скандалом. Накануне очередного съезда FSLN его приемная дочь Зойламерика Нарвес Мурильо выступила с сенсационным обвинением. Она заявила, что на протяжении всего периода своего правления Даниэль Ортега принуждал ее к сожительству. А впервые изнасиловал, когда ей было 11 лет. Отчим говорил девочке, что такой занятый человек, как он, нуждается в регулярной сексуальной разрядке и путем самопожертвования она может помочь делу сандинистов. "Я почувствовала тяжелый груз революции на своих плечах",— вспоминала Зойламерика.
Скандал был мощный. Ортега, разумеется, все опровергал. Поверивших девушке товарищей по партии исключили из FSLN прямо на съезде. До суда дело не дошло — как парламентарий, Ортега обладает депутатской неприкосновенностью, а достаточного для снятия иммунитета числа его противников в парламенте не нашлось.
Семья Чаморро
Новым президентом Никарагуа в 1990 году была избрана Виолета Чаморро — вдова известного диссидента Педро Хоакина Чаморро Карденала, главный редактор популярнейшей газеты La Prensa ("Пресса").
Именно газета, выступавшая с критикой сандинистов, помогла госпоже Чаморро стать президентом. Правда, совмещать верховную власть с постом главного редактора было невозможно, а потому La Prensa была передана в надежные руки дочери президента. Двое сыновей Виолеты также руководили газетами, причем противоположной политической направленности. Зять президента Антонио Лакайо журналистикой не занимался, и Чаморро назначила его главой президентской администрации. В его обязанности, в частности, входил контроль над государственными предприятиями. Не самая плохая должность, учитывая, что при Чаморро начался процесс активной приватизации того, что национализировали сандинисты.
Что касается финансовой поддержки, то основным спонсором президента Чаморро был богатейший человек Никарагуа, банкир Чаморро. Интересно, что он-то как раз был не родственником Виолеты, а однофамильцем.
В 1996 году состоялись новые выборы. Виолета Чаморро согласно законодательству второй раз баллотироваться не могла, а ее зятю не дали стать кандидатом в президенты именно из-за родства.
Лакайо с горя подал прошение об отставке. Президент по этому случаю печально размышляла: "Мне будет его не хватать. Антонио долго работал вместе со мной, когда страна была под контролем сандинистов. Мы работали ради достижения свободы и демократии. Приятно, когда тебя поддерживает родственник. Но похоже, что теперь это под запретом".
Семья Алеман
Виолета Чаморро оказалась не права. Подобного запрета в Никарагуа никто вводить не собирался. И это блестяще доказал ныне действующий президент Арнольдо Алеман.
С января 1997 года, когда он вступил в должность, число обладателей фамилии Алеман во властных структурах значительно возросло. Братья президента Антонио, Эрнандо и Агустин заняли посты соответственно главы департамента социального обеспечения, главы аппарата в министерстве образования и директора государственной телефонной компании.
Дочь президента Мария Долорес стала директором государственного театра. Точнее, содиректором, поскольку есть второй человек, занимающий аналогичную должность,— Амелия Алеман, сестра президента.
Президентский племянник Агустин руководит государственной компанией водоснабжения, племянница Мария Антуанетта — помощник директора международного аэропорта в Манагуа.
А недавно 54-летний президент объявил, что после десятилетнего вдовства намерен жениться. Его невеста Мария Эрнанда Флорес Ланзас на 23 года моложе своего избранника и вскоре после этого президентского заявления получила высокий и хорошо оплачиваемый пост в министерстве образования. А папа невесты Хосе Антонио Флорес Лово так же скоропалительно сделался генконсулом Никарагуа в Нью-Йорке.
Когда политические оппоненты упрекают Арнольдо Алемана в семейственной кадровой политике, тот возражает: "Родственникам можно доверять больше, чем незнакомцам". Что касается простых никарагуанцев, то к мелким грешкам нового правящего клана они относятся спокойно. Пусть воруют, пусть пристраивают родственников, главное — чтобы не убивали, как это было при сандинистах.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ
КОГДА СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА РУХНУЛА, САНДИНИСТЫ ПОМЕНЯЛИ АНТИАМЕРИКАНСКИЙ ГИМН НА ОДУ "К РАДОСТИ" БЕТХОВЕНА И ПРИСТУПИЛИ К СТРОИТЕЛЬСТВУ ГОСУДАРСТВА РАБОЧИХ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ
САНДИНИСТЫ ОТКАЗАЛИСЬ ПОДДЕРЖАТЬ ЗАБАСТОВКУ СБОРЩИКОВ БАНАНОВ, ПОСКОЛЬКУ ВЛАДЕЛЬЦЕМ КРУПНЕЙШЕЙ БАНАНОВОЙ ПЛАНТАЦИИ БЫЛ ОДИН ИЗ ИХ ПАРТИЙНЫХ ЛИДЕРОВ