Состоялась московская премьера фильма "Ватель". Картина Ролана Жоффе, открывавшая в этом году Каннский фестиваль, выходит у нас после "Распутника" (очень вольной биографии Дидро) и, таким образом, возрождает подзабытую традицию серии об Анжелике и других костюмных лент из истории самой галантной нации.
Следует упомянуть, что на московских экранах появился также фильм "Астерикс и Обеликс против Цезаря". Зрелище, целиком принадлежащее стихии комикса и оттого неизбежно грубоватое. Однако и оно возвращает нас к мифам и легендам Древней Франции, к духу Рабле и всего, что предшествовало французским революциям и, как следствие, воцарению унылой буржуазности.
Впрочем, между старым добрым французским кино, крестным отцом которого был Александр Дюма, и сегодняшними версиями галльской истории существуют — в буквальном смысле слова — две большие разницы.
Остановимся пока на первой. Она состоит в том, что осталась в далеком прошлом наивная романтичность этих любовно-авантюрных лент, которые можно было не плюясь смотреть благодаря монументальному обаянию Жана Маре. Равно как выветрился и их простодушный эротизм, который олицетворяли Мишель Мерсье, Робер Оссейн, Милен Демонжо, Сэми Фрэй и еще несколько актеров допотопной эпохи.
Сегодня для эротики во Франции осталась Ариель Домбаль, которая играет и в "Вателе", и в "Цезаре", и в "Распутнике", причем особенно преуспевает в ролях ненасытных нимфоманок. А для романтизма, все более, впрочем, тяжеловесного, есть только один Жерар Депардье.
Депардье и играет Вателя — легендарного мастера праздничных церемоний, которые он устраивал в честь "короля-солнце" Людовика XIV. Немыслимые костюмы, фонтаны, фейерверки, цветы и птицы, а также не менее великолепные блюда с дарами моря образуют пышный декор этой истории любви и смерти.
А героиня любовной истории — Ума Турман. Придворная дама и королевская фаворитка не может противостоять своему чувству, объектом которого, конечно, служит Ватель. В это, честно говоря, нелегко поверить, ибо даже полнокровный Депардье прогибается под тяжелым бременем национального героя, которое он тянет на себе много лет вместе с избыточным весом.
Помимо декора и любви, "Ватель" — притча о том, до чего доводит стремление к совершенству. Герой Депардье — отъявленный перфекционист, и за то, чтобы машинерия галантных празднеств не дала ни малейшего сбоя, готов расплачиваться даже людскими жизнями. Однако в конце концов ему приходится поплатиться своей: Ватель кончает с собой после того, как к королевскому столу вовремя не завезли рыбу — несмотря на то что любимая женщина ответила ему взаимностью.
Жизнь церемониймейстера оказывается игрушкой в руках развращенных аристократов. Распутство которых показано без морализма, но и без чисто французской игривости. И здесь мы переходим к разнице номер два. Старое французское кино было целомудренным, если со знаком плюс, или пуританским, если с минусом. Нынешнее демонстрирует всю обойму легализованных ныне распутств, включая злостный гомосексуализм и наркоманию. Правда, в "Вателе" это всего лишь фон, однако весьма значимый.
Есть и разница номер три — она-то и самая главная. Говоря о "Вателе" как о статусном французском фильме, мы запамятовали, что французский в нем только сценарий да частично артисты, режиссер же хоть и носит галльскую фамилию, но сам стопроцентный американец. Сценарий "Вателя" написан французской феминисткой Жанной Лабрюн (Jeanne Labrun). Она не сумела сама собрать денег на постановку и продала идею "англосаксонским мужским шовинистам".
Господин Жоффе — чрезвычайно умный и образованный человек. Вот что он говорит о Людовике XIV, который по сценарию был, скорее всего, злым гением картины: "Он сделал то, чего не сумел два века спустя сделать для России Николай Второй. Людовик XIV сумел привлечь на свою сторону поднимающийся средний класс. Он покупал лояльность, продавал аристократические титулы, он стал необходим всем — эдакий Билл Гейтс своего времени".
Говорят, рыба гниет с головы. Окружение "короля-солнце", конечно, слегка подгнивало, но сам он, судя по фильму, был неплохим правителем. И все это было бы вполне убедительно, если бы ум и рациональность режиссера (качество, в котором часто упрекают французов) не оставили клейма излишней рассудочности на этом великолепно снятом фильме. Ему бы еще чуть изящества и легкости, но, видно, в сорокамиллионных проектах так не бывает.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
Подробности на сайте www.vatel-lefilm.com.