Лишившись титула сильнейшего шахматиста мира, Гарри Каспаров выступил в ряде российских и зарубежных СМИ с неожиданными интервью, в которых фактически обвинил в своем поражении нескольких очень известных игроков. Больше других досталось гроссмейстеру Борису Гельфанду. Суть высказываний Каспарова сводилась к тому, что гроссмейстеры нарушали сложившиеся в шахматах моральные принципы, помогая его сопернику Владимиру Крамнику за спиной экс-чемпиона мира. Сам БОРИС ГЕЛЬФАНД, с которым связался корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ, считает, что это Каспаров нарушает все законы этики, выступая с необоснованными обвинениями.
— Два года назад вы провели с Каспаровым тренировочный сбор. Он утверждает, что, по крайней мере, одна из дебютных идей, выработанных тогда вами, была применена Крамником в Лондоне и сыграла едва ли не ключевую роль. Причем Владимиру могли передать ее только вы, что и расценивается Каспаровым как грубое нарушение моральных принципов...
— Начну с того, что вряд ли что-то обсуждавшееся нами на том сборе, о котором идет речь, могло быть применено в Лондоне. Там в основном речь шла о сицилианской защите, а Крамник белыми начинает 1.d4 — после этого хода "сицилианка", как известно, уже не получается. Так что обвинение изначально абсурдное.
— Но каким-то образом вы все-таки помогали Крамнику, у которого и так в Англии была очень мощная команда секундантов?
— Мы с Владимиром поддерживаем тесные отношения, дружим уже восемь лет. И разумеется, как друзья, помогаем друг другу. Скажем, созваниваемся по телефону во время турниров или, если участвуем в одном соревновании, можем посидеть вместе в номере, анализируя партии... Каспаров, конечно, знает об этом. И, кстати, однажды во время турнира в Новгороде три года назад уже открыто обвинял меня в том, что я собираюсь по дружбе отдать решающую партию Крамнику: он бы тогда становился победителем. Я же сделал ничью.
Я шахматист, а не тренер. И никогда не зарабатывал деньги на своих консультациях коллегам. Между прочим, в одном из недавних интервью Каспарова я прочитал: он считает, что вот если бы помощь осуществлялась за деньги, это было бы нормально, а помогать кому-то просто так — наоборот, аморально. Какой-то непонятный принцип... Я регулярно общаюсь не только с Крамником, но и со многими другими гроссмейстерами — Найджелом Шортом (Nigel Short.— Ъ) например... Мы сотрудничаем, и в этом, согласитесь, нет ничего плохого. Каспаров же, судя по его высказываниям, попросту не понимает, что в жизни есть место нормальным дружеским отношениям. Он всех, кто хоть раз, как я, работал с ним, считает своей собственностью.
— Иными словами, вы не считаете предосудительным, если до или во время матча кто-то делился с Крамником своими мыслями?
— В конце концов, Каспаров сам не скрывает, что ему тоже помогал на добровольной основе известный английский гроссмейстер Майкл Адамс (Michael Adams.— Ъ). Или вот такой характерный эпизод. В свое время Александр Белявский провел тренировочный сбор с Анатолием Карповым. А потом Каспаров взял его к себе помощником на матч с Карповым. И с помощью Белявского, что ему казалось вполне этичным, выиграл... Я действительно нарушил бы существующие в шахматах нормы, если бы поделился с Крамником наработками, которые были сделаны вместе с Каспаровым. Однако повторю: ничего из того, что мы обсуждали в свое время с Гарри Кимовичем, в Лондоне использовано не было и ничего не передавалось Крамнику. Да мне, собственно говоря, и мысль о том, что можно анализировать что-то с одним шахматистом, а потом сдать это другому, в голову прийти не могла!
— Насколько я помню, говоря о явных "идеях Гельфанда", Каспаров имел в виду шестую и двенадцатую партии...
— Я был бы горд, если бы это были мои идеи. Но в том-то и дело, что в шестой партии точно была типичная идея именно Крамника — это, что называется, его стиль. Каспаров, правда, утверждает, что, мол, Гельфанд такой вариант чаще играл. Чаще? Ну разве что на одну партию. В поражении Каспарову нужно винить, на мой взгляд, лишь самого себя. В Лондоне он играл как-то, если так можно выразиться, странно. Не вдаваясь в детали, скажу, что он, как показал анализ, ошибался в десятой, ключевой партии почти везде, где можно было ошибиться, на каждом неочевидном ходе. Основное же преимущество Крамника, как мне показалось, заключалось в куда более основательной подготовке.
— Я знаю, что не один вы недовольны чересчур резкими высказываниями Каспарова. Возможно, он просто не может совладать с нервами: трудно после стольких лет, проведенных в одиночестве на вершине, пережить поражение.
— Да, возможно. Во всяком случае, когда Каспаров уступил три года назад в матче с компьютером Deep Blue, он также вдруг стал обвинять в нечестной игре корпорацию IBM. Но меня, откровенно говоря, мало интересуют причины его поведения. Едва ли ничем не подкрепленные оговоры коллег можно оправдать... А вообще, у меня в последние годы складывается такое впечатление, что Каспаров сам себя пытается изолировать от остальных. Его сентенции, к примеру, о том, что в мире есть два-три настоящих шахматиста, а остальные так, поигрывают, никому не могут понравиться. Он и здоровается-то сейчас с единицами. Я, к слову, говорил Каспарову об этом в лицо. Но выводов он никаких не делает, и тех, кто нормально к нему относится, остается все меньше и меньше. Показательно, что в свою команду на матч с Крамником Каспарову не удалось привлечь ни одного игрока из первой десятки, хотя, как мне известно, он пытался это сделать.
— Не кажется ли вам, что теперь, когда Каспаров проиграл и лишился возможности диктовать свои условия, появилась наконец перспектива реального объединения в шахматах? Я имею в виду — вокруг FIDE.
— Хотелось бы в это верить. Однако на самом деле все не так просто. Все дело в регламенте розыгрыша чемпионата мира. Нынешний — первенства по нокаут-системе — мало кого устраивает, поскольку с чисто спортивной точки зрения такой регламент не слишком справедлив: при нем велика роль случайности. Возврат к старому принципу — сначала отборочный цикл, а потом матч за титул — нашел бы немало сторонников. Но и у этой системы есть существенный недостаток: она не очень, что ли, зрелищна, "нокаут" в этом плане выигрывает. В общем, я понимаю тех шахматистов, которые, как бы лояльно они ни относились к федерации, не в восторге от турниров, проводимых FIDE, тех, кто готов выступать в альтернативных соревнованиях с более совершенным регламентом.
— Говорят, президент FIDE Кирсан Илюмжинов уже пообещал в будущем подкорректировать систему розыгрыша чемпионата мира и даже представил проект изменений.
— Это так. Я слышал о нем и могу сказать, что первые ступени новой системы весьма логичны. Но зато все остальное покрыто туманом.
— Как друг Крамника, вы можете предположить, будут ли ему интересны чемпионаты FIDE?
— Крамник всегда готов к честной борьбе. И если федерация разработает хорошую систему чемпионата, то он, безусловно, будет выступать. Не исключаю, что так же поступит и Каспаров. Но "нокаут", подчеркну еще раз,— это не тот вариант, который мог бы собрать сильнейший состав. Тем же Крамнику или Каспарову не захочется жертвовать репутацией из-за одной случайно проигранной партии. В общем, многое сейчас в руках FIDE.