Я хочу показать настроения людей, которые задеты, шокированы и подавлены. Которые росли в одной с нами стране и сегодня стоят у разбитого корыта. И таких, как они, великое множество. Это так называемые «лица кавказской национальности». Люди, которых я безмерно уважаю. Они в своих республиках известные блогеры, журналисты, чиновники или просто хорошие люди. Если вам интересно, как они сейчас живут и что чувствуют, вы прочтете их мысли и, может быть, они найдут в вас какой-то отклик.
Прошлая моя запись в этом блоге вызвала серьезную дискуссию, которая велась как здесь, в блоге, среди читателей, так и в моей переписке с некоторыми из них. За несколько дней я получила огромное количество писем. В основном мне пишут люди, согласные с тем, что российская власть «намеренно отводит народный гнев» от социальной неустроенности, повальной коррупции и безысходности, в которой оказались многие наши сограждане, - в сторону Кавказа и кавказцев.
Те, кто не согласен, высказываются здесь на сайте или в своих блогах в социальных сетях. Те, кто не согласен, на мой взгляд, имеют довольно широкую поддержку в обществе. У них есть сайты и партии, лидеры и кумиры, официальные и не очень. Поэтому я не буду транслировать их точку зрения. Она была очевидна всем, кто читал о митинге на Чистых прудах. Я хочу показать настроения людей, которые оказались по другую сторону баррикад. Но не тех, кто пишет мне, что Чистые пруды это хорошо именно потому, что они приближают развал страны. Не тех, кто приводит в пример Югославию и пишет: «Чего вы так боитесь потерять эту страну? Будете жить мирно и под зонтиком Евросоюза, в разных маленьких губерниях-государствах, как бывшая Югославия». И не тех, кто уверен, что империя, созданная искусственно, все равно развалится. Нет, я убеждена, что нельзя пользоваться нацизмом и даже национализмом ради каких бы то ни было идей. Я уверена, что надо бороться с заразой нацизма, бытового или политического или любого другого, потому что он не может привести ни к чему кроме смерти и кровопролития. И еще я знаю, что независимость балканских государств куплена слишком высокой ценой. Не дай Бог нам заплатить такую цену.
И поэтому я хочу показать настроения людей, которые задеты, шокированы и подавлены. Которые не хотят участи Югославии для своей страны. Которые росли в одной с нами стране и сегодня стоят у разбитого корыта. И таких, как они, великое множество.
Это так называемые «лица кавказской национальности». Люди, которых я безмерно уважаю. Они в своих республиках известные блогеры, журналисты, чиновники или просто хорошие люди. Если вам интересно, как они сейчас живут и что чувствуют, вы прочтете их мысли и, может быть, они найдут в вас какой-то отклик. И это главное, ради чего они сейчас здесь.
Расул Хайбуллаев, Дагестан
Националистические стенания, казалось бы, разных по природе и сущности сил, ищущих место на политическом олимпе страны – это безусловный тренд политического сезона 2010-2011 годов.
Посаженные в начале 90-х годов с легкой руки московских властей семена ксенофобии, выразившиеся в массовом внедрении в быт термина «лица кавказской национальности», дают свои плоды. Керосина в тлеющий национальный котел подливают и всевозможные сериалы про доблестный русский спецназ, мочащий разве что не в сортирах многочисленных и непременно злых «чеченов» и прочих кавказцев – врагов всея Руси.
Считая себя вполне осведомленным и информированным человеком, никак не могу понять: кому нужны эти отравленные плоды, этот злой джин, которого обратно посадить в бутылку будет ой как трудно?
Для чего все это: Манежка, Чистые пруды, обидная статья Милова? Вообще, какой такой «драйв» увидел этот уважаемый вроде господин в декабрьских событиях на Манежной площади? По-нормальному, по-человечески, в избиении озверевшей толпой нескольких испуганных школьников его нет и быть не может! Умненького и интеллигентного Володю Милова когда-нибудь били смертным боем только по причине наличия у него определенной внешности? Видимо, не случалось, раз в этой несомненной подлости он усмотрел «драйв». Пусть даже и ради красного словца.
Я патриот своей Родины. В первую очередь Большой Родины, России. Потому что я вырос на русской классике, меня учили (и учили хорошо) русские учителя, свое будущее я вижу в правовом поле этого государства. Как патриот, я хочу, чтобы Северный Кавказ остался в составе России. И не только. Я хочу, чтоб наши вожди не устанавливали режим, а предложили конкурентную, по-настоящему демократическую, некоррупционную, не солдафонскую, а экономически эффективную модель развития моей страны, которая была бы интересна не только ее жителям, но и заставляла иностранцев нам завидовать.
А как назвать тех, кто публично призывает отказаться от Северного Кавказа, видя в этом панацею от всех российских бед. Добровольно отказаться!? Не просто отказаться, а забыть пролитую кровь сотен тысяч русских солдат, погибших в ходе завоевания Кавказа. Типа, нет Кавказа, и нет проблем? Это явно не патриоты. Это просто неграмотные люди, раз говорят, что Кавказ не дал миру ни одного ученого, художника, писателя. Это манкурты, не помнящие даже собственной истории. Человек, элементарно читавший русских классиков – Лермонтова, Толстого, Бестужева-Марлинского, никогда не даст таких оценок.
Опросы, проводимые в многонациональном Дагестане, показывают, что национальная тематика находится во втором десятке проблем, волнующих жителей республики. Нет никакой нетерпимости к христианству, о которой говорит Милов. Активно строятся и восстанавливаются православные храмы. Как нет и достоверных данных о наличии богатых нефтяных месторождений на дагестанском участке Каспийского шельфа. Разведка будет стоить десятки, а то и сотни миллионов долларов. Бурение одной скважины на суше обходится примерно в 150-200 млн рублей. В разы больше на море. Да и кто должен искать нефть? Находящаяся в республике «Дагнефть», добывающая около 150 млн тонн нефти в год, - это почти стопроцентная дочка «Роснефти». Если посмотреть структуру НДПИ, то львиная его доля уплачивается в федеральный бюджет. Разве этого не знает генеральный директор «Института энергетической политики»?
По части свободы слова господин оппозиционер совсем заврался. Спросите у журналистов, которые здесь часто бывают. В республике зашкаливает от количества независимых СМИ. Мы скоро экспортировать будем свободу слова в другие регионы России.
По бюджетной обеспеченности. Бюджет республики на 2011 год составляет 63 млрд рублей. Это всего на 150 млн больше бюджета прошлого года. Дотационность на 2011 год – 65%. Почти 40 млрд рублей или 61% бюджета республики – это расходы на здравоохранение, культуру, образование и социальную политику.
И, наконец, хочется кое-что сказать для вчерашней шпаны, искавшей на Манежке и Чистых прудах примитивные ответы на сложные вопросы.
Кавказцы сегодня несут знамя Российской Федерации. Несут, на мой взгляд, достойно. Первое российское золото на провальной олимпиаде в Пекине завоевали ингуш Манкиев и чеченец Альбиев. Дагестан не остался в стороне. Из 23 золотых медалей – три завоевали уроженцы республики Бувайсар Сайтиев, Мовлет Батыров и Ширвани Мурадов. Бахтияр Ахмедов принес серебро. Причем для Сайтиева и Батырова – это третье и второе олимпийское золото соответственно. Для тех, кто не знает, в жилах Елены Исинбаевой – автора 27 мировых рекордов – течет дагестанская кровь. Если вы призываете перестать финансировать «кавказские сборные», то кто же будет отстаивать честь России? Неужели вы, скрывающие лица за медицинскими масками?
Продолжаю. Дагестанец Абдулхаким Исмаилов 2 мая 1945 года водрузил Красное знамя на одной из башен Рейхстага в Берлине. И только через полвека на основании фотографий корреспондента ТАСС Халдея был награжден звездой Героя России. Наверно и Муслима Даххаева, спасшего липецкий ОМОН, награда тоже в лучшем случае найдет через полвека. Также как и летчика, аварийно севшего в Домодедово с неработающими двигателями ТУ-154 Закержу Закержаева, спасшего жизни более 160 пассажиров.
Дима Билан, Сати Казанова, Жасмин, Иосиф Пригожин и многие другие – это уроженцы Кавказа. Любимый миллионами «Прожекторперисхилтон» пишется дагестанскими сценаристами. Не знали? Дагестанцы, кавказцы – известные спортсмены, бизнесмены, деятели науки, культуры, почему они должны быть людьми второго сорта на своей же родине? Только потому, что кого-то раздражают отдельные (не лучшие) представители нашей молодежи, танцующие лезгинку где-нибудь в Охотном ряду? Так и меня они раздражают. Ответственно заявляю, в этом нет ни капли кавказской традиции. Как сказал Глава Дагестана Магомедсалам Магомедов на встрече с дагестанской диаспорой в Москве 19 апреля, «лезгинке должно быть свое время и место». А публичные танцы не соответствуют традициям Кавказа, разве что танцующие не являются профессиональными артистами. Про шариат, прямо запрещающий «песни и пляски», я вообще молчу.
Расул Гамзатов в шутку говорил: «Мы добровольно в состав России не входили, добровольно из нее не выйдем». Как дагестанец, как россиянин я присоединяюсь к этим словам. Я серьезно. Не выйдем.
Залина Богазова, студентка МГУ
Я живу в Москве пять лет. Родилась и выросла – в Северной Осетии. Очень часто даже на журфаке МГУ меня спрашивали, Россия ли Владикавказ. Вопрос сам по себе содержит ответ, достаточно лишь подумать над этимологией слова: владей Кавказом. В реальной жизни за время учебы на факультете я практически не сталкивалась с проявлениями национализма. Среда не располагала, наверное.
На втором курсе я открыла для себя один вроде бы нейтральный дискуссионный ресурс, но читая там мнения о связанных с Кавказом событиях, просто поражалась тому, как люди, обладающие кандидатскими степенями, могут называть других людей «зверьками». Дальше было хуже, потому что я читала в интернете все больше и больше. А когда мне было 18 лет, я еще очень любила поучаствовать в подобных дискуссиях, чтобы доказать тем, кто называет всех кавказцев «черными» и хуже, что они неправы. Мы же все-таки на Кавказе европеоиды, которые на английском вообще Caucasian. У меня в друзьях на Facebook есть и осетины, и русские, и турки, и евреи, и итальянцы, и англичане. И они все Caucasian. В общем, любила я в 18 лет такую аргументацию. Еще любила рассказать, что среди нас есть талантливейшие люди, которые признаны не только нами. Помимо дежурного Валерия Гергиева, я люблю рассказывать о Григори Токати – британском ученом осетинского происхождения, члене Нью-Йоркской академии наук, который отказался от звания сэра, потому что не мог выразить обязательную преданность королеве Англии («Иностранец здесь не может быть сэром без этой клятвы… Я отказался от клятвы. Почему? Я не англичанин, я — осетин, хотя бесконечно благодарен этой стране за такое доверие, за такую честь, но я — сын Кавказа, там я впервые вдохнул воздух жизни»).
На Манежной площади мы слышали: «Россия для русских, Москва для москвичей». То есть надо, по логике многих, отделять Кавказ от России. Я помню опрос про отделение Кавказа в блоге безумного teh_nomad. Порадовало то, как люди в комментах писали, что Кавказ не надо отделять – там же такая природа. Только надо всех аборигенов выселить или поубивать. Вот вы скажете не обращать внимания на подобные выпады в сети. Но мне каждый раз больно читать такое. Особенно, если так говорят сотни и тысячи.
Теперь тот же самый teh_nomad начинает позиционировать себя уже не как одиозного блогера, а как молодого политика Лобанова, и перед участниками митинга, «дружественно попиаренного» господином Навальным, заявляет о том, что выходцы с Кавказа – оккупанты. Право, здесь вместо того, чтобы обидеться, хочется рассмеяться в лицо такой невежественности. Даже совестно стало за молодого политика.
Владикавказ появился на карте Российской Империи почти 230 лет назад. Примерно столько Россия и владеет Кавказом. А овладеть чем-то мирно нельзя. Ирония судьбы, но именно осетины были одними из немногих, кто вошел в ее состав самостоятельно. И то сейчас возникают отличные от официальной версии теории. Остальные народы не планировали, что когда-либо станут частью российского государства. Ни чеченцы, ни адыгские народы (те, кого в русской литературе называют черкесами), ни народы Дагестана не хотели жить в России. С 1817 по 1864 они воевали с императорскими войсками за то, чтобы оставаться независимыми. Как раз при Александре I Освободителе империя победила.
После окончания войны тысячи людей буквально пешком покидали Кавказ, потому что либо не могли смириться с жизнью побежденных, либо их выселяли. Численность многих народов сократилась в разы. Это было менее 300 лет назад. В наше время на танцы на Манежке говорят: пусть принимают наши правила, нашу культуру или уезжают к себе домой. Но ведь в результате усердной работы императорских войск эта культура стала частью российской, а Россия – домом кавказских народов. Это даже не то же самое, что алжирцы в Париже.
Теперь начинают говорить о том, что республики на Кавказе сплошь дотационные и не приносят никакой пользы стране, что налоги честных граждан из Центральной России уходят туда и «развращают» жителей СКФО. Я приезжаю домой два раза в год. Я не видела там развращенных. Я видела лишь большое количество безработных, которые думают о том, куда бы уехать, где можно заработать хоть что-то, потому что надо кормить детей. А некоторые еще смеют думать о такой вещи, как самореализация.
Деньги, которыми нас дотируют, несут в себе разные смыслы. Они приходят в бюджет, их видят чиновники, которые их и распределяют. А как они это делают и насколько они эффективные менеджеры, это другой вопрос. Простым жителям от этого не легче. Да и вся эта дотационность лично мне кажется хорошо моделируемой. У нас, например, есть такой завод в городе – «Исток». Наверняка вы видели в супермаркетах шампанское «Золотая коллекция». Оно занимало огромную долю рынка в России. Долгое время все налоги, которые платил завод, оставались в Осетии. Неплохое было время. В основном это были акцизные сборы. Но в один день умные люди у нас в стране решили, что налоги надо сначала забрать, а потом поделить. Наш бюджет сократился в разы. Сейчас завод вообще остановил производство. Его закрыли, и тысяча людей осталась без работы. Что им делать? Рабочих мест нет. Да, предприятие было частным, но разве не должны федеральные власти озаботиться его проблемой, когда оно фактически градообразующее для жителей небольшого города Беслана? Города, который по логике нуждается в постоянной и непрекращающейся поддержке федеральной власти нашей общей страны, служба безопасности которой не смогла сработать на опережение в сентябре 2004 года.
Складывается впечатление, что власть в России думает, что в случае хоть какой-то самостоятельности, национальные республики начнут уходить. А еще не все знают, что многие жители соседних республик, да и одних и тех же, терпеть не могут друг друга. Почти везде есть земельные споры, которые уже приносили много горя сторонам конфликта. Если произойдет отсоединение, на границах с Россией, возможно, начнутся жуткие междоусобицы. А за свой народ, который всегда был самым лояльным по отношению к России, я особенно боюсь. Нам же за лояльность столько бонусов понавыпадало: десятки взрывов на рынках, убитые в своей школе дети. Россия нас любит. ФСБ особо следит за нашей безопасностью.
Жители национальных республик Кавказа едут в Москву не потому, что им хочется на Манежке танцевать. Они едут работать и учиться, как и другие люди из регионов. Но здесь я вынуждена признать очень нелицеприятные факты. Многие, приехав учиться, забывают свою основную цель, и местом их «культурного» досуга становятся торгово-развлекательные центры. И львиная доля именно этих людей по идее должна была работать у себя дома. И им не всегда нужно высшее образование. Они и их родители считают, что любыми путями устроившись в один из сотен ВУЗов Москвы, их дети «станут людьми». Но многим из них это не нужно. В случае наличия рабочих мест, нормальной зарплаты дома и более уважительного отношения к рабочим специальностям, они бы сидели в своих национальных республиках. А в них сейчас чудовищная безработица и бесперспективность. Потому что даже наличествующие рабочие места распределены между родственниками чиновников и местных бизнесменов, что зачастую одно и то же.
После приезда в Москву или другие города у представителей малых народов происходит кризис двойственности идентичности, о которой говорят этнопсихологи. Они с одной стороны понимают, что они россияне, с другой – они не такие россияне, как остальные. Ответ на вопрос Are you Russian? даже у меня состоит из нескольких предложений с предысторией. Russian и не Russian одновременно. А представители малых народов вне дома, согласно тем же этнопсихологам, особенно склонны к этноцентризму – восприятию чужого уклада жизни через свой и предпочтению своей этногруппы. Это обычное выражение потребности в принадлежности, которая лежит в основании пирамиды Маслоу. В районе потребности в безопасности.
Большинство моих друзей из Осетии говорит о том, что во многом в происходящем мы виноваты и сами. Что надо уметь себя вести. И я согласна с ними по многим пунктам. Люди, которые составляют мой круг общения и родились или живут на Кавказе, крайне настороженно относятся к толпам людей в черном, шастающим по Охотке и «Европейскому». Каждый печальный или трагический случай, который происходит объективно по вине человека из одного с нами региона, вызывает у нас коллективное чувство стыда. Например, в прошлом году в самой Осетии был избит студент-балкарец, который вскоре скончался в больнице. В результате наши блогеры подняли волну возмущения с требованиями найти и наказать виновных. Официальные СМИ молчали. Но нам было стыдно за то, что у нас был убит гость, к тому же представитель народа, с которым у нас исторически хорошие отношения. Драка, хочу подчеркнуть, носила не межнациональный характер. Но нам все равно было стыдно и усилиями многих людей официальным представителям власти пришлось озвучить проблему. Даже наш глава в твиттере высказался.
Когда я уезжала в Москву, папа сказал мне: «Залина, помни, что по тебе будут судить обо всем народе, поэтому веди себя достойно». Тогда я просто улыбнулась в ответ, но каждый день потом осознавала, как он прав. И я честно всегда старалась и сейчас стараюсь. Но есть те, кому так не сказали, или те, кто забыл об этом. Результаты видим мы все.
В декабре многие писали о влиянии диаспор на судопроизводство и на правоохранителей, о взятках, которые им дают. Но проблема не в том, что конкретная диаспора дает взятку, а в том, что конкретный судья ее берет. Или то, что на следователя и судью вообще возможно влияние. Разве корень этой проблемы в том, что в России живут и не русские?
Проблема в том, что закон в стране не соблюдается. Именно из почвы, удобренной правовым нигилизмом, и растет коррупция. Неужели 6,7% населения Российской Федерации, живущего в Северо-Кавказском федеральном округе обеспечивает России 154 место из 178 в рейтинге Transparency International в компании с Папуа-Новой Гвинеей? Если вешать национальные ярлыки на коррупцию, то она скорее сомалийка. Но у коррупции нет национальности, иначе в названии той же Transparency не было бы слова International, а Республика Чехия в ее рейтинге не шла бы сразу за Саудовской Аравией.
И господин Навальный совершает большую ошибку, пиаря у себя в блоге такие мероприятия, потому что отворачивает от себя и своей, безусловно, полезной деятельности, тысячи мыслящих людей, которые тоже хотят прозрачности и честности в стране, но не готовы мириться с формулировками «Хватит кормить Кавказ!». Потому что огромное количество безработных на Кавказе не понимает, где их накормили.
Кстати, лозунг «Хватит кормить Москву!», появившийся в ответ как шуточный, вполне бы стоило обдумать. Я не специалист в экономике и бюджетировании, но существующая налоговая система, на мой взгляд, заточена больше на сбор большей части налогов в федеральном центре и дальнейшем распределении средств между регионами по его усмотрению. Например, в федеральный бюджет уходят налоги на добавленную стоимость, на доходы физических лиц, на прибыль организаций, на добычу полезных ископаемых, акцизные сборы. К региональным налогам относятся только налог на имущество организаций, транспортный налог и налог на игорный бизнес, которого фактически не существует. То есть регионы не чувствуют того, что от них зависит пополняемость собственного бюджета, что не особо стимулирует к уплате налогов и не так активно воспитывает ответственность руководителей за собственные бюджеты, а ставит их в еще большую зависимость от федерального центра. Понятно, что нефть есть не везде, но надо построить какую-то систему, которая будет мотивировать субъекты федерации развивать у себя бизнес и следить за уплатой налогов в свои бюджеты.
А дальше уже должен включаться общественный контроль над расходованием государственных средств, который вводит в моду господин Навальный, который вчера удивлялся в твиттере, что прилетающие с юга России проходят дополнительный контроль в аэропортах. Да, Алексей Анатольевич, это очень неприятно. Все же мы одна страна.
Ахра Смыр, Абхазия
Недавний митинг на Чистых прудах стал ярким отражением другого события – переросшего в побоище декабрьского митинга на Манежной площади. Тогда получилось так, что вышедшие на площадь люди добиваясь справедливости и законности перешли за грань, породив новую несправедливость и беззаконие. Возмущение, вызванное безнаказанностью убийства одного человека обернулось избиением множества невинных людей, тоже, по сути, оставшемуся безнаказанным. Точно так же и сейчас, вполне законно требуя справедливости при распределении бюджета, ораторы на Чистых прудах сознательно стали оперировать крайне опасным орудием националистической нетерпимости, путь от которой к беззаконию ничтожно краток. Подобный инструмент дискредитирует само понятие справедливости, превращая ее в справедливость превосходства одних над другими, а не в универсальное и принятое всеми гражданами страны правило. Ответственность за исполнение и неисполнение этих правил лежит в пределах компетенции высшей власти, чья беспомощность, неэффективность и неспособность решать жизненно важные проблемы страны приводит одних людей на митинги, а других – в боевики. Все они – граждане пока еще одной страны, но каждый политик, оратор или просто сочувствующий идее разделения справедливости по региональному, национальному или религиозному признаку, запросто выбивает по кирпичику из этого единства. Я родился и живу в Абхазии, в месте, где уже однажды поделили бюджеты, власть, историю и справедливость по национальному признаку. Делили очень больно, кровью и множеством смертей изуродовав людские судьбы на много лет вперед, но так и не добившись справедливости. Хочется напомнить об этом ораторам с Чистых прудов. Безответственно манипулируя простым инструментом нетерпимости, они ломают то, что воссоздать никогда не смогут – собственную страну.
Заур Фарниев, Владикавказ
Мой отец очень любит смотреть телевизор. Ну вот бывают у человека слабости, ничего не поделаешь. Помимо спортивного канала, он почти не отрывается от новостей. Причем, тех, что идут на двух основных каналах. Не знаю, зачем он это смотрит, ведь пока отец у экрана, он не перестает переживать за страну. Апогей наступает, если диктор или корреспондент рассказывает о том, что в какой-то стране мира как-то не так относятся к россиянам и России вообще. Вот тут любому, кто нечаянно скажет что-то в тон сюжету, не поздоровится. Такой вот записной патриот. И я, честно говоря, даже не представляю, что со мной может быть, если я пусть даже в шутку скажу ему о том, что выступаю за «независимую Осетию».
Таких людей, как мой отец, в Северной Осетии большинство. Для них Россия не делится на своих и не своих. Россия для них это их страна. Они так же, как и жители любого города в глубинке страны, радуются ее спортивным успехам, ненавидят вороватых чиновников, платят взятки гаишникам, работают за мизерную зарплату. Если бы кто-нибудь из митингующих у памятника Грибоедову случайно оказался в городке Алагир, где живут мои родители, он бы просто не увидел разницы с любым другим захолустным российским городом. Но митингующие и «молодые политики» уверены, что у нас тут золотом разве что тротуары не мостят.
А еще у меня есть брат. До вывода российской базы из грузинского Ахалкалаки он служил там в звании старлея. Так вот он очень удивлялся, почему русским солдатам осетин должен рассказывать, кто такой маршал Жуков. Не уверен, что об этом человеке знают и те, кто на Манежке и на субботнем митинге кричал о великой России.
С армией вообще в последнее время происходит много интересного. Чего стоит, к примеру, заявление военкома Челябинской области о том, что есть распоряжение Генштаба о том, чтобы не призывать выходцев с Кавказа. Якобы, это поможет искоренить дедовщину. Никто не спорит – кавказцы в армии позволяют себе много лишнего. Но это только в тех частях, где им это сходит с рук. Безнаказанность – как раз то, что и порождает такие явления. И национальность тут совершенно ни при чем. Точно так же ведут себя и все остальные, если знают, что наказания за это не последует. И заострять внимание исключительно на художествах кавказских призывников, по меньшей мере, странно. Видимо, таким образом Министерство обороны решило побороться с симптомами. Хотя, болезнь при этом никуда не денется. На место «непризывных» кавказцев придут другие, это ясно уже сейчас. И что тогда? Откажутся от призыва бурятов, башкир, татар, русских, наконец?! Так и победят в борьбе с дедовщиной. Полностью и безоговорочно.
Раз уж я заговорил о моих родственниках и знакомых, то не могу не сказать о близком моем друге по фамилии Жилин. Так вот, если бы мы с ним оказались в субботу у памятника Грибоедову в Москве, то на любой выпад в адрес Кавказа первым бы реагировал не я, а он. А как реагирует Андрей на такие вещи, «истинным патриотам России» лучше не знать.
Ренат Карчаа, Москва, Абхазия
Родился я в России. В Абхазию приехал впервые в пять с половиной лет. Школу заканчивал в Горьком. Половина моей крови - славянская. Другая — абхазская. Последние 17 лет я живу постоянно в России. Большую часть из этого времени - в Москве. Но значительная часть меня всегда будет в Абхазии. Уверен, вы понимаете, почему.
Считаю, что митинг на Чистых прудах это отнюдь не более «завуалированное» действие. Это более циничное и куда более спланированное, чем буйство на Манежке. И спланированное вовсе не теми, кто надрывал глотку на этом шоу. А теми, кто его действительно санкционировал. Система ценностей на государственном уровне отсутствует давно. Идеология – тоже. Причем, пока без видимых признаков реанимации. Из Госсовета по проблемам национальной политики власть, элиты, общество вынесли лишь тезис о том, как правильно называть выродков – амирами или бандитами. Концепция национальной политики, отвечающей реалиям сегодняшнего дня, как не было последние десять лет, так нет и сейчас. В законодательстве, регулирующем вопросы этнополитики, сплошные черные дыры. Внутриполитическое управление в последнее время сведено ко все большему административному манипулированию или подавлению и прочим спектаклям или «проектам», которые «заработают уже в этом году». Людей уводят от реального понимания проблем, придумывают врагов и войны, в которых пытаются побеждать. Умышленно запутываются сюжеты. Реальность ретушируется. Пыль и грязь заметают под диваны и шкафы. И все это приводит к ужасной профанации. Один высокопоставленный чиновник проводит душещипательные встречи с одной из сторон конфликта. Демократично, на автобусе, посещает кладбище. Другой провозглашает грозно: «Мы наших мальчиков в обиду не дадим». А другие мальчики, чьи гробы опускают в такую же российскую землю, но в другом месте, надо полагать не его «мальчики» и не будут его «мальчиками» никогда. Это очень тяжело. Начиная делить народ на своих и чужих, они делят всю страну. А вернее, ее расчленяют. Неужели этого никто не видит?
Нонна Дзиваева, Москва
Я очень хорошо помню день, когда случился этот страшный митинг на Манежной площади. Я гуляла со своей старшей дочкой в Новинском пассаже. Мы с ней выбирали кофе, разглядывали елочные шары и светящихся оленей на новогодних развалах. Потом пошли с ней в итальянское кафе и в тот момент, когда я заказывала нам пасту, позвонил муж, который и сообщил, что на «Манежке бунт», и нам надо срочно ехать домой.
Когда я посмотрела новости в интернете, то испытала шок. Это был самый настоящий ужас.
Тысячи молодых людей с вздернутыми кверху руками. В масках, которые делали их лица страшными и пустыми. Жестоко избитые подростки, оказавшиеся в этот день на площади и каким-то чудесным чудом оставшиеся живыми. А кто-то не остался. Кому-то в тот день не повезло. Таджикскому дворнику, например.
Вставшие поезда на станции метро Охотный ряд и снятое там же на видео избиение в вагонах людей.
И самое страшное — тьма комментариев под фотографиями и видео с места от РОССИЯН, которые поддерживают ЭТО.
С того дня мои мысли о том, чтобы эмигрировать, стали не пустыми разговорами на кухне, а реальными действиями – и не в поисках лучшей жизни, а в поисках шанса остаться в живых. Я совершенно ясно понимаю, что если в России рванет, то первыми начнут громить кавказцев. Я это чувствую постоянно.
Я теперь знаю, что можно уехать в качестве политического беженца. Вот это самый лучший вариант, потому что сразу материальная поддержка, предоставление жилья и прочие радости. Я уже все знаю про эмиграцию в Канаду, про то, какие есть правительственные программы, и как можно уехать левыми путями. Я знаю, что в Англии, в Австралии тоже есть программы эмиграции, поддерживаемые правительствами этих стран. Я все это знаю. Я знаю, что мы с мужем наберем достаточно баллов во всех этих программах и легко сдадим тесты по английскому языку даже без специальных курсов.
Но я до последнего надеюсь, что все-таки что-то изменится. Изменится к лучшему. Потому что я просто не хочу уезжать из своей страны. Из страны, которую люблю. Из страны, которой я, ее гражданин, горжусь. Горжусь, потому что Пушкин и Толстой. Потому что Чайковский и Шостакович. Горжусь, потому что победа во Второй мировой войне (что бы там ни писали союзники). Горжусь, потому что Гагарин и Леонов. Потому что Плисецкая и Махмуд Эсамбаев, потому что Гергиев и Спиваков. И еще много людей с русскими и нерусскими фамилиями, которые создавали и создают Россию. Ее науку и культуру. Бывая за границей я всегда с гордостью говорю, что я из России. Мне привелось учиться в Лондоне, пожить там полгода. Сравнить жизнь в России и жизнь на Западе изнутри. В России очень много хорошего. С чем мне будет очень трудно и больно расставаться.
Я люблю Россию, люблю Кавказ. Люблю Дальний Восток. Край, где я выросла, скитаясь по гарнизонам и военным городкам с папой – офицером Советской армии. Здесь мои друзья, мои родные, мои родители, в конце концов. Я хочу ходить в гости к своим друзьям, хочу встречаться с ними в кафе и вместе ходить в кино и в театры на премьеры, хочу болтать с ними сколько угодно долго по телефону. Хочу, чтобы наши дети дружили. Я хочу запросто ездить к родным на Кавказ и чтобы они так же запросто приезжали ко мне без разных там виз и приглашений. Я хочу праздновать Старый Новый год и православное Рождество вместе с моей страной. А еще День космонавтики и День Победы. Я хочу ходить в православную церковь рядом с моим домом. Хочу, чтобы мои дети смотрели и читали Чехова на русском языке, а не на английском. Я хочу жить в России. Разве я многого хочу???
Судя по тому, что я читаю в комментариях на очередные новости с националистических маршей и митингов, я действительно хочу много. Мне с моим цветом волос и глаз, с моим происхождением не место в России. И ведь это пишут не самые глупые люди. Это пишут читатели уважаемой мною газеты «Коммерсант». И мне не понятно, ну как же они не понимают очевидных вещей. Не понимают, что не Кавказ и не кавказцы сделали жизнь в России невыносимой. Не понимают, что ими очень умело манипулируют, отводя скопившиеся зло и агрессию от реальных виновников –чиновников, погрязших в коррупции, вранье и воровстве. Это так на поверхности. Так очевидно.
Очевидно, что власть грязно и неприкрыто подставляет Кавказ и свой народ, который там живет. Очевидно хотя бы потому, что премьер, который так и не пришел на бесланское кладбище, ходит возлагать цветы на могилу убитого футбольного фаната.
И поэтому у меня иллюзий все меньше и меньше. Я, конечно, надеюсь, что рано или поздно начнутся перемены, не могут не начаться. И я очень надеюсь, что здравый смысл победит. Но хватит ли у меня сил так жить еще пять лет или десять? Или сколько?
Недавно знакомая, — чеченка по национальности, но что крайне редко, православная христианка, замужем за русским мужчиной и живущая в одном небольшом российском городе, — рассказала, что ее дочку – подростка, которая учится в православной гимназии, обзывают шахидкой. Я даже боюсь представить, что происходит в обычных школах.
Мне так страшно. Я все время подхожу к двери и проверяю замки. Закрыты ли.
Я часто думаю о евреях, которые до последнего не уезжали из довоенной Германии, где зараза нацизма уже проникала во все дыры и щели всех слоев общества. Я думаю, что они наверняка верили, что все это временно и их точно вряд ли коснется беда. А потом их всех сожгли в газовых камерах концентрационных лагерей.
И я до недавнего времени думала, что мы все-таки в 21 веке, нас не коснется. Ну подумаешь, подростки. У них гормоны, им некуда энергию девать, перебесятся.
Но там, на фотографиях с митингов и маршей, там не только подростки. Там зрелые мужчины. Хорошо одетые люди. У них не гормоны, они не перебесятся. Они кидаются толпой на детей с глазами черного цвета и добивают их, повалив на землю.
Я так боюсь за своих детей. У них ведь тоже темные глаза.
И знаете, последний митинг на Чистых прудах меня уже почти не шокировал. У меня теперь есть одно верное решение и при первой реальной возможности я соберу свою семью и уеду. Наверно, на радость тех людей с Манежки и Чистых прудов.