Использовать банкротство для передела собственности пытались всегда. Сейчас в России действует новый закон о банкротстве, который государство часто использует в целях деприватизации.
Прямой и косвенный пересмотр итогов приватизации совершается разными способами. Среди них банкротство и внешнее управление имуществом должника. Хотя закон и называет внешнее управление среди процедур банкротства, это, по сути, процедура финансового оздоровления. Ради этой цели назначается управляющий со стороны, наделенный почти чрезвычайными полномочиями, замораживается выплата долгов кредиторам. Задача внешнего управляющего восстановить платежеспособность должника путем различных реорганизационных мероприятий. Получается это, однако, не более чем в 5% случаев.
Чародеи
Внешнее управление довольно быстро приобрело популярность. На карте России видно: оно там, где сконцентрированы наиболее мощные и рентабельные предприятия металлургической промышленности и машиностроения. Речь о таких индустриальных центрах, как Кемеровская, Свердловская, Челябинская области, Красноярский край. Причем внешним управлением стремятся охватить все звенья технологической цепи, а саму процедуру продлить сперва до двух лет, а затем с разрешения арбитражного суда — до шести или даже до десяти лет. Управляемые предприятия работают, выпускают и реализуют продукцию, но по долгам не платят.
Характерный пример — ситуация на УралАЗе (ОАО "Уральский автомобильный завод", г. Миасс Челябинской области). В отношении предприятия было возбуждено дело о банкротстве, и в сентябре 1998 года введено внешнее управление. Инициатором возбуждения дела о банкротстве стало региональное управление Федеральной службы по финансовому оздоровлению (ФСФО). Основания казались весьма серьезными: если в 1997 году УралАЗ выпустил 5285 автомобилей (что уже в пять раз ниже объема производства 1991 года), то в первом полугодии 1998 года выпущено было лишь 1693 машины. Вдобавок почти отсутствовала денежная выручка: реализация шла по бартеру. Неудивительно, что завод задолжал порядка 2,5 млрд руб. и не мог расплатиться.
После введения внешнего управления сразу, как по мановению волшебной палочки, объем производства начинает быстро увеличиваться. Неуклонный ежеквартальный рост позволяет выпустить в 1999 году 5470 грузовиков (против 2489 в 1998-м), превысив даже уровень 1997 года. В этом году рост ускорился, возросла и зарплата работников.
В чем секрет такого прорыва? Найти мало-мальски убедительный ответ в "пухлом" отчете внешнего управляющего не удалось. Дебиторская задолженность УралАЗу сравнительно невелика, тогда как наиболее эффективным внешнее управление бывает именно при наличии большой "дебиторки" и возможности ее взыскать, то есть получить "живые" деньги.
Далее в отчете речь идет об изменении схемы реализации продукции УралАЗа: меньше посредников, ближе к потребителю. Посредники, впрочем, все равно остались. А реорганизация завода — "гвоздь" плана внешнего управления — всерьез и не начиналась. Похоже, что деньги на раскрутку производства свалились с неба. Но об этом в отчете ни слова. Напрашивающееся объяснение — банкротство было заведомо ложным.
Шагреневая кожа
Весьма увлекательное чтение — реестр требований кредиторов ОАО УралАЗ. Их три: по состоянию на 20 августа и 1 октября 1999 года и 9 августа 2000 года (последний приурочен к собранию кредиторов 26 августа 2000 года).
Меньше чем за год реестр "похудел" едва ли не наполовину — примерно на 250 пунктов. Из оставшихся кредиторов у кого-то сумма требований уменьшилась (у Челябинского областного фонда обязательного медицинского страхования, например, на 150 млн руб. с лишним, в бюджеты всех уровней — на 181,5 млн руб.). У других сумма увеличилась, как правило, незначительно. Зато появились новые лица, в реестрах 1999 года не фигурировавшие. Среди них некое ООО "ЭксклюзивАвтоГрузПоставка", зарегистрированное 22 мая 2000 года в Москве, с суммой требований 155 млн руб.
Одно из возможных объяснений — скупка кредиторской задолженности, причем неплохо организованная. Реестр 1999 года показывает, что большинство кредиторов не являются крупными — суммы требований даже в десятки миллионов рублей (как, например, у одного из предприятий "Газпрома") составляют менее 2% от общего размера задолженности, а наибольшая часть, 32,06%, приходится на долю администрации Челябинской области. Одним словом, легкая добыча.
Ряд кредиторов и заместителей генерального директора УралАЗа в обращениях к президенту и правительству утверждают, что скупку кредиторской задолженности организовал сам внешний управляющий Валерий Панов. Цель — собрать побольше лояльных голосов и обеспечить влияние на ход процедуры банкротства. Эта версия находит подтверждение. Так, например, из четвертой, неголосующей, очереди кредиторов в пятую, голосующую, переведено было областное управление Федерального казначейства с суммой требований свыше 5 млн руб. На недавнем собрании кредиторов голосовал от его имени председатель комитета кредиторов ОАО УралАЗ Владимир Волчанов. Интересно, что одновременно он же является директором территориального агентства по делам о несостоятельности (банкротстве) в Челябинской области, а на собрании кредиторов УралАЗа он голосовал от имени аж 12 организаций — на основании безымянного договора.
Бесприданница
По словам экспертов, опытный внешний управляющий запросто может перекроить предприятие вдоль и поперек, разбить на куски, потом при необходимости собрать или же, наоборот, пустить по ветру. Во всяком случае, закон о банкротстве наряду с конкретными мерами по восстановлению платежеспособности (ликвидация дебиторской задолженности, продажа бизнеса должника и др.) предусматривает некие "иные способы", отдавая все на откуп внешнему управляющему. Среди "иных способов" оказывается, в частности, реорганизация юридического лица. Специального закона на этот счет нет, а потому остается простор для творчества.
Ключевым звеном в плане финансового оздоровления УралАЗа как раз и была реорганизация. Предполагалось создание "дочки" — дочернего ОАО "Автомобильный завод 'Урал'", доход от продажи акций которого пошел бы на расчеты с кредиторами УралАЗа. Примечательно, правда, что в подробном плане, содержащем уйму производственных характеристик, создаваемой "дочке" посвящена лишь пара страниц с общими фразами.
Недомолвки породили утверждения ряда кредиторов, что оценка УралАЗа была занижена в 3,5 раза. То есть имущество огромного завода стоимостью 1 млрд 228 млн руб. (таково заключение оценщиков) даже в случае передачи этого имущества целиком дочернему обществу в принципе не позволит погасить долги порядка 2,5 млрд руб. (а за период внешнего управления кредиторская задолженность возросла до 5,5 млрд руб.).
Есть любопытная деталь. Завод, выпускающий известные в России и за рубежом грузовики "Урал", не может не обладать интеллектуальной собственностью — стоимость одного товарного знака может составить немалую сумму. Но сведений об этом план финансового оздоровления не содержит. Есть лишь краткая "Характеристика нематериальных активов": товарный знак — 2 195 руб., лицензии — 194 568 руб. Речь при этом не идет о лицензиях в смысле патентного права, которые действительно имеют денежную оценку. Приведенный перечень включает лишь лицензии, выдаваемые административными органами на право торговли, обучения персонала, охранной деятельности, а оценка их определяется платой за получение. К промышленной собственности это, понятно, отношения не имеет. Непонятно только, откуда такое пренебрежение интеллектуальной собственностью.
Национализация
ОАО "Автомобильный завод 'Урал'" было зарегистрировано 2 июня 2000 года. И оказалось, что на торги предполагается выставить далеко не все 100% акций. План предусматривал, что 25% плюс одна акция должны быть переданы в государственную собственность. Подробности удалось узнать из письма руководителя ФСФО Георгия Таля от 3 августа 2000 года #ГТ-07/4127. Так вот, указанный пакет передается государству не за деньги, а в счет погашения части задолженности. Оставшаяся же часть задолженности ОАО УралАЗ перед государством в сумме 800 млн руб. должна быть погашена должником за счет средств, вырученных от продажи 75% акций минус одна акция ОАО "Автомобильный завод 'Урал'".
Передача акций в счет погашения задолженности нарушает сразу несколько правовых норм. Непонятно также, в какую сумму оценивается предназначенный государству пакет. ФСФО тем не менее считает, что "реструктуризация производства обеспечит погашение кредиторской задолженности ОАО 'УралАЗ' перед государством". Иными словами, приватизированный некогда завод фактически перейдет под контроль государства, а все конкурсные кредиторы (и тем более акционеры) могут отдыхать.
Недавно, правда, в осуществление столь блестящего плана вмешался арбитражный суд, в котором власти города Миасса (тоже являющегося кредитором УралАЗа) обжаловали решение о регистрации дочернего общества. Арбитражный суд Челябинской области жалобу удовлетворить отказался, сочтя регистрацию законной, однако вышестоящий арбитражный суд Уральского округа решение отменил и направил дело на новое рассмотрение. Вопрос повис. Проблема в имуществе: оно попросту не было внесено в уставной капитал общества при регистрации, как того требует закон.
В сентябре между тем истек срок внешнего управления на УралАЗе, решать вопрос о его продлении будет все тот же арбитражный суд Челябинской области. Собрание кредиторов предложило после долгих препирательств продлить срок на год (а не на пять лет, как планировал внешний управляющий). Но в действительности спор о сроках вряд ли имеет значение: если завод и не перейдет под контроль государства, то он вполне может быть пущен с молотка. Фиаско внешнего управления неизбежно влечет открытие конкурсного производства.
ОЛЬГА Ъ-ПЛЕШАНОВА