В московский прокат выходит фильм Александра Атанесяна по сценарию Натальи Корецкой "24 часа". Внятно рассказанная история о благородном киллере обозначает новую тенденцию в отечественном "зрительском" кино.
Если вы слышали или читали о том, что сюжет "24 часов" излагает приключения знаменитого "курганского Рэмбо", киллера Александра Солоника,— вы это забудьте. Единственная формальная привязка к сгинувшему подонку — побег из Лефортовской тюрьмы, который играючи совершает герой Максима Суханова. Кой-какие характерологические особенности тоже вроде рифмуются: женолюбие, одаренность по стрелковой части, но это все общие места. Универсум "24 часов", населенный живописными бандитами, криминализованными магнатами и коррумпированными милицейскими чинами, куда больше напоминает не реалии отечественной уголовщины, а французские "черные" фильмы 70-х, где грустил, усмехался, палил напропалую и обнимал красавиц невозмутимый Ален Делон.
Беглый пересказ сюжета сводится к формуле "политый поливальщик". Киллер получает заказ, конкуренты заказчика пытаются (безуспешно) заказ отменить. Для этого исполнителя сдают милиции, а не достигнув желаемого результата, "заказывают" уже самого киллера. Устранить его должны два брата-бизнесмена из бывших интеллигентов. Играющий старшего из братьев Андрей Панин и образует вместе с Максимом Сухановым, если так можно выразиться, актерский двигатель картины. Работает он на ироническом фрейдизме: герой Панина, невротик-преследователь, страдает импотенцией на почве стресса; преследуемый, Робин Гуд ельцинских времен, гиперсексуален настолько, что вшивает себе в крайнюю плоть бриллиант, чтобы наиболее полно удовлетворять эротические потребности своих подруг. Кто победит? Ну тут все ясно.
Весь смак в штрихах, в деталях, в закадровой химии. Из Москвы наконец удалось вытянуть осмысленный образ пафосной эклектики 90-х. В здешних местах поздно, с трудом и не до всех дошло, что на белые двери не стоит лепить золоченые ручки. Но в "24 часах" есть визуальная интонация, которая объединяет опереточные желтые галстуки и tuxedo гангстеров, торгово-пешеходный мост "Багратион" и неотличимые от санузлов офисы в законченные, чистые мизансцены. Даже несколько провинциальное увлечение режиссера сверхкрупными планами (назойливо обнажающее недоработки отечественной стоматологии) прочитывается как дань авторов собственному детству, то есть все тем же французским криминальным драмам. Об этом вспоминают нечасто, но поколение, к которому принадлежат создатели фильма, выросло на "Троих надо убрать" и "Кто есть кто", а не на "Крестном отце".
Некоторая задумчивость "24 часов" вроде бы противоречит темповому, "американистому" названию, но отвечает чаянию зрителя средних лет увидеть русское кино с европейским привкусом. Голливудских цитат тоже достаточно — бандитскую перестрелку и незачем снимать по-другому. Но это не важно: "24 часа" оказались структурой, где Максим Суханов и Георгий Тараторкин получили возможность переиграть, перехаризмить в наших заждавшихся сердцах Брюса Уиллиса и Шона Коннери. И сделали это конкретно, легко.
МИАХИЛ Ъ-НОВИКОВ