Литовский сейм признал недействительным принятый им ранее закон о легитимности созданного 23 июня 1941 года временного правительства независимой Литвы. И тем самым несколько сгладил уже разгоравшийся вокруг этого закона международный скандал.
Второй день начала Великой Отечественной войны отмечается в Литве как "победоносное восстание и изгнание большевистских оккупантов". В этот день студенты и гимназисты в Каунасе, воспользовавшись всеобщей неразберихой (Красная армия оставляла город под напором наступавших частей вермахта), заняли — причем без какого бы то ни было сопротивления с чьей-либо стороны — местную радиостанцию и вышли в эфир с заявлением о провозглашении независимости Литвы и создании "временного правительства".
Германские власти эту независимость не признали и уже 5 августа 1941 года распустили временное правительство. А Литва была включена в состав рейхскомиссариата Ostland. Просуществовавшее чуть больше месяца правительство Литвы примечательно тем, что министром коммунального хозяйства в нем был родной отец нынешнего спикера литовского сейма Витаутаса Ландсбергиса (его подпись стоит под приветственным письмом "освободителю Литвы от большевистского гнета" Адольфу Гитлеру), да тем, что при этом правительстве было истреблено 38 тысяч литовских евреев.
Поняв по первым же откликам Запада, чем грозит Литве принятие закона, объявляющего декларацию независимости 1941 года правовым государственным актом, господин Ландсбергис попросил президента Литвы Валдаса Адамкуса поскорее наложить на него вето. Дело в том, что если раньше Литва могла переложить ответственность за геноцид евреев на эсэсовцев и одного-двух литовских коллаборационистов, то, приняв закон о легитимности временного правительства, сейм признал, что геноцид проводился в независимом государстве, имевшем все необходимые подразделения исполнительной власти. Например, собственную полицию и службу безопасности. И, следовательно, несет прямую ответственность за истребление литовских евреев. К тому же выходило, что независимая Литва воевала во второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии.
Находящийся ныне на Олимпийских играх в Сиднее президент Адамкус однозначно расценил принятие закона как "ошибку, причинившую большой вред престижу Литвы на международной арене и гражданскому согласию в обществе". По его мнению, эту ошибку уже невозможно исправить простым наложением вето на закон, и призвал политические партии "дать публичную и ясную оценку" случившегося. Иными словами, президент ясно дал понять господину Ландсбергису, что ему самому предстоит расхлебывать всю эту кашу, которую он и заварил. К тому же по литовской конституции правом подписи под законодательными актами обладает не только президент, но и глава парламента.
Сейму пришлось выпутываться в одиночку. В итоге депутаты во вторник спешно приняли два документа. Во-первых, резолюцию, осуждающую "насилие против гражданских жителей и их истребление во время военных действий, что является тяжким преступлением против человечности и военным преступлением". И, во-вторых, протокольное постановление, согласно которому процедура принятия закона объявляется незавершенной, а сам закон — находящимся в стадии принятия и требующим доработки. Причем, как конфиденциально сообщили корреспонденту Ъ авторы постановления, доработку настолько длительную, что о самом законе все успеют забыть. И вообще, мол, никакого закона не было и нет. Тем более что на этой неделе в Литве официально отмечается 59-я годовщина геноцида еврейского населения.
Однако голосование большинства литовских парламентариев за скандальный закон вряд ли кто-то забудет. Как в Литве, так и на Западе.
ВЛАДИМИР Ъ-ВОДО, Вильнюс