В этом году российская команда из Петербурга впервые приняла участие в соревнованиях Eco-challenge, проходивших на Борнео. Это нечто вроде туристического скоростного многоборья, однако устоявшегося названия этому виду спорта нет: его называют то adventure races, то expedition races. Победили команды стран, где гонки наиболее популярны: США, Франции, Австралии. Русские, увы, до финиша не дошли. Об их злоключениях рассказывает корреспондент Ъ на Борнео МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ.
Все началось с пустяков. Мне позвонили из Питера: "Не захватите ли кое-какие пустяки для нашей команды?" Команда обреталась на Борнео уже с неделю, а я прилетал к старту. Пустяки, полученные из рук проводника поезда "Аврора", имели вид двух увесистых картонных коробов. Кое-как доволочив их до дому, я вскрыл посылки и, несколько оторопев, бросился звонить в Питер: "А вы уверены, что все это им действительно нужно? Тридцать канистр для бензина? Куртка из гор-текса? Там же тропики... Им же это все на себе тащить". Но ответ жены капитана русской команды Михаила Антонова поставил меня на место: "У меня четверо детей. Мне муж нужен назад живым и здоровым". Спорить было нечего, и, закупив также по настоянию питерских болельщиков имодиума и активированного угля — для команды и, разумеется, для себя,— я вылетел в Кота-Кинабалу.
Что поразило меня среди вызывающей роскоши отеля "Магеллан", в архитектуре которого малайское понимание постмодерна соединилось со сказками "1001 ночи"? Не ласковый шелест пальм у бассейна и не заунывные звуки племенной музыки, заполнявшие вестибюль. Поразил меня какой-то на редкость домашний вид русской команды, а также явственно угадывавшиеся под форменными майками складки вокруг талий некоторых ее участников. Ребята несколько потерянно бродили среди разложенного по полу снаряжения и предавались традиционной русской забаве под названием "чесание в репах". Я приволок баул и выкатил на пол всю уйму канистр: "Чуваки, неужели вы все это на себе попрете?"
"А что делать? — сумрачно ответил капитан.— Зато у нас четыре раза в день будет горячая еда". Но, как выяснилось вскоре после старта, американская гонка устроена совсем иначе, чем надежный и основательный, в духе "все свое ношу с собой", русско-советский туризм. Здесь не едят и не спят, здесь бегут. Горячее четыре раза в день? Да нет, скорее четыре раза за всю гонку можно позволить себе горячую еду. И то если купить ее по дороге у местных торговцев — это правилами разрешено.
Чтобы наглядно представить, каков темп движения сильнейших команд, приведу пару высказываний. Ян Адамсон (США), капитан победившей команды Salomon/Eco-Internet: "Сколько мы спали за время гонки? Я думаю, 10-12 часов". 509 км эта команда прошла за семь суток. А вот что ответил капитан французской команды Spie, занявшей второе место с отставанием в пару часов, на вопрос, почему же они не выиграли: "Я думаю, мы взяли слишком много еды. И мы спали два часа там, где нужно было спать один час". Естественный вопрос: как такое возможно? Первое, что приходит в голову,— соображения насчет всяких стимуляторов. И совершенно напрасно. Чтобы спать так мало, надо просто-напросто себя тренировать — именно в этом.
Подготовка русской команды строилась иначе, с упором на надежность и комфорт. Два решения оказались безусловно удачными. Грамотно были найдены спонсоры (что непросто даже для топ-команд) — Альфа-банк и "Ленэнерго". И грамотно была подобрана обувь для джунглей. А в остальном — самые основательные и самые тяжелые спасательные жилеты, самые большие рюкзаки, примус, палатка... Но expedition races — прежде всего гонка, а не экспедиция. Каждый этап в отдельности — невеликое вроде испытание. К примеру, океанская часть гонки — это несколько десятков миль между островами. Для русских, сильных гребцов, да еще и при попутном ветре преодолеть это расстояние не было проблемой. Однако ночью в неспокойном море на перегруженной лодке идти довольно неуютно. К тому же в первую ночь объявили штормовое предупреждение. И наши встали на ночевку. Прогноз погоды на Борнео стоит столько же, сколько и в Москве,— ничего. Шторма не было. Что ж, ребята отлично выспались и снялись, когда другие команды уже начинали следующий этап — горно-велосипедный. А наши прошли морскую дистанцию в штиль и к байку подгребли уже в полуразобранном состоянии.
Однажды у меня в руках оказалась американская книжонка под названием "The Art of Packing" — "Искусство собираться". Я, помнится, еще подумал: "Вот народ! Все по своим идиотам равняется. Как шнурки завязывать, учебники пишет". Беда, однако, в том, что русские понты в экстремальных ситуациях немногого стоят. Наша команда тратила на сборы и перепаковку снаряжения (не все, что команда обязана иметь в лодке, она должна тащить на байках) по четыре-пять часов. Заурядная американская команда вроде Playboy Extreme — 30-40 минут. К слову, упомянутая команда, русскими прозванная "Миски и котик", в составе трех красоток-мисс и одного морского пехотинца ("котика") была заурядной в смысле туристической выучки. Но эту мелочь искупал экстерьер.
Кто вообще играет в эти игры? Публика пестрая — от действующих спецназовцев разных стран до аскетичных экс-хиппи, забросивших траву и грибы ради более физиологически сложных медитаций. Adventure races — забава сравнительно новая, но уже обросшая мифологией. Например, японская команда неизменно посвящает гонки своему первому капитану Казуки Курата. Под руководством этого человека японцы впервые участвовали в Eco-challenge — и заняли последнее место. Казуки воспринял это как личный позор. Вернувшись в Японию, он посвятил все свое время истовым тренировкам и во время одной из них погиб.
Вообще же статистика смертности, если так можно выразиться, обнадеживающая: за все время, что проводятся такие гонки, в них погибло меньше десяти человек. Травм, впрочем, хватает — жена русского капитана беспокоилась не напрасно. На Борнео были и пробитое легкое (падение с велосипеда), и треснувший шейный позвонок (та же причина). А уж вывихов, тепловых ударов и поносов просто не счесть. Главная опасность гонки в тропиках, однако, другая. "Во что превращается кожа ваших ног, если вы их подержите пару часов в теплой ванне? — говорила врач гонки Нетти Риггс.— А теперь представьте, что в таких условиях они находятся шесть дней". Я видел эти бесчисленные ноги. Сказать, что они стерты до кровавых мозолей, было бы неточностью: от ступней, собственно, не остается ничего, кроме кровавых мозолей.
Это и было причиной окончательного схода с дистанции русской команды: в какой-то момент русские просто поленились (или сил не хватило) разуться перед тем, как форсировать вброд какую-то речушку. Последовавший затем 20-километровый пеший переход превратил их ноги в бифштекс по-татарски. У одного из ребят в рану попала инфекция, нога начала опухать. Рубиться дальше не имело смысла.