Премьера книга
В книжных магазинах появился "Сердце-зверь" Герты Мюллер — роман о Румынии рубежа семидесятых-восьмидесятых. Самый знаменитый текст нобелевской лауреатки 2009 года прочитала АННА НАРИНСКАЯ.
Этот роман был опубликован в Германии в 1994-м — через семь лет после того, как Герте Мюллер удалось выехать из Румынии в Германию и через пять лет после казни Чаушеску. Если рассматривать русский перевод этой книги с точки зрения пиар-преимуществ, то их вроде бы два: недавняя Нобелевская премия автора и особая близость, понятность для нас предмета описания — жизни при тоталитаризме коммунистического образца.
Премию можно сразу отставить — на вопрос, почему ж нобелевская лауреатка не стоит на видном месте, продавщица в большом московском книжном магазине ответила дословно следующее: "на ваших нобелиатов видных мест не напасешься".
Что же до нашего общего исторического прошлого с героями и автором этого текста — то в "Сердце-звере" куда более видна разность, чем схожесть. Во-первых, потому что происходящее в Румынии в семидесятых-восьмидесятых в смысле тотального проникновения режима в жизнь далеко превосходило то же время у нас. А во-вторых, потому что наполняющая этот текст ненависть автора — всепоглощающая, ни на грамм не приправленная ностальгией — почти так же далеко превосходит подобный пафос отечественных сочинений.
"Сердце-зверь" — недлинная книга, хоть и довольно длинная история. Вернее — две. Имеется собственно повествование, во многом автобиографическое (рассказчица, как и писательница,— этническая немка, ее отец во время войны служил в частях СС, она, как и когда-то Герта Мюллер, учится в университете в Тимишоаре, потом работает переводчицей на заводе, отказывается сотрудничать с секуритате, получает "волчий билет", эмигрирует), а также экспозиция. Не вставная, а предваряющая новелла — рассказ о девушке Лоле.
Лола — соседка рассказчицы по университетскому общежитию. Она ненавидит свою деревню, где "даже ветер носит на себе блох", мечтает выйти замуж за "мужчину с чистыми ногтями", заклеивает колготки-паутинки лаком, жарит яичницу на утюге и записывает свои мысли и мечты в тайную тетрадку. Ходит на партсобрания, в церковь и на занятия физкультурой. Уступает домогательствам университетского физрука, тот доносит в партком о ее аморальном поведении. На следующий день девушку находят повесившейся в шкафу, а еще через два дня "Лола, повесившаяся, была исключена из партии и отчислена из института. Кто-то, стоя на трибуне, говорил: она обманула наше доверие и не заслуживает высокого звания студентки нашего института и члена нашей партии. Все аплодировали".
Ужаснее, казалось бы, быть не может, здесь должен быть выдох, ослабление накала — но Герте Мюллер удается сохранить такой уровень пафоса на протяжении всего текста. Удается потому, что "Сердце-зверь" написан языком, скорее, поэмы, а не романа. И хоть этот язык — подменяющий предмет, действие, все что угодно метафорой — может раздражать и раздражает (перевод Галины Снежинской его совсем не смягчает), где-то к середине текста все эти "отец в саду, он выкорчевывает лето" и "новички привыкают молчать, как все там молчат, и пить теплую кровь", накапливаясь, изживают красивость, переходят в иной разряд. В разряд шифра, в разряд иносказательных писем, которыми обмениваются герои романа, которыми когда-то обменивалась сама Герта Мюллер со своими друзьями, чтобы обмануть "ищеек диктатора".
Те письма содержали величайшую концентрацию ненависти. И она осталась жить в этих ассоциациях и сравнениях, которые в любом другом, не столь насыщенном чувством тексте свалились бы в претенциозность. Говорить о том времени простым, ясным языком Герта Мюллер не может, как будто за годы вынужденного отхода от прямоты она вообще разучилась так говорить. Но ее метафоры и даже ее красивости достигают своей цели — донести прошлую ненависть до дня сегодняшнего — самым прямым образом.
Герта Мюллер. Сердце-зверь. СПб.: Амфора, 2010