Вчера вечером на Лубянской площади перед зданием ФСБ прошел митинг в защиту комсомолок-революционерок Надежды Ракс, Ольги Невской и Татьяны Соколовой, арестованных почти полгода назад и обвиняемых в терроризме. Все митингующие против произвола спецслужб также подписались за возвращение на площадь памятника Дзержинскому.
В половине пятого только шесть ободранных пенсионеров возле Политехнического музея пикетировали за возвращение Железного Феликса. Пенсионеры размахивали красными флагами и продавали друг другу газету "Мысль". В половине шестого к пенсионерам подошел молодой человек, действительно очень похожий на народовольца-бомбиста, и увел стариков к памятнику Воровскому, по спине которого ползет уховертка.
Там уже стоял грузовичок, и под снисходительными взглядами милиции 20 молодых людей и 20 пенсионеров выгружали громкоговоритель. Позже представитель "Союза офицеров" влезет на грузовичок и скажет в громкоговоритель, что если против власти выступает небольшая группа — это терроризм, а если весь народ, то демократия. Стало быть, 40 человек у стен ФСБ были террористами.
Митинг, осуждающий произвол ФСБ по отношению к Ракс, Невской и Соколовой, организовали комсомольцы-революционеры, РКПБ, "Союз офицеров", Комитет защиты политических узников и еще несколько немногочисленных организаций. Их представители влезали по одному на грузовичок и пересказывали книгу Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", в той части, где автор обвинял сталинских палачей в несоблюдении их же собственных законов.
Общий пафос был такой, что законы, по которым живет ФСБ, преступны, но коммунисты требуют их соблюдения. Почему, например, Надежде Ракс запрещают писать из тюрьмы письма, когда по закону это разрешено? Почему нельзя передавать Надежде Ракс в тюрьму газету "Мысль", если эта газета официально зарегистрирована и не имеет ни одного предупреждения Министерства печати?
Выступающие отмечали, что преступна не только ФСБ, но и Конституция, на которой присягал президент Путин. Сам президент, по мнению выступавших, тоже нелегитимный, поскольку выбрал его не народ, а система "ГАС-выборы", стоящая на службе мирового сионизма.
— Однако же по закону,— кричал очередной оратор,— мы имеем право обратиться к президенту с жалобой. И мы обратились. Зачем мучают в застенках наших девчат? И президент, то есть администрация президента нам ответила, что не может вмешиваться в действия следствия.
Дальше оратор обвинял президента во лжи, поскольку стоило тому же самому законопослушному президенту просто обронить фразу, что неплохо, дескать, отпустить Гусинского, как Гусинского отпустили, несмотря на весь его сионизм. И про Бабицкого президент тоже нарушил закон, надавил на следствие, и вот теперь сионист Бабицкий на свободе.
— Так пусть,— кричал оратор,— президент и для нас нарушит закон. Мы не против, лишь бы наших девчат-комсомолок отпустили на свободу.
К борту грузовичка был прицеплен плакат "Остановим произвол ФСБ против коммунистов".
Под конец к автору этого репортажа подошла бабушка и попросила подписать петицию за возвращение памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь.
— Не буду подписывать,— сказал я.
— А зря! Я вот, например, хочу, чтобы ФСБ боролась с беспризорностью, как Дзержинский.
— Как?
— Ловила бы беспризорников и сажала в колонии.
На груди у бабушки висел плакат "ФСБ! Не тех сажаете!".
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН